— Ну и кавалеры вокруг единственной синьорины, — рассмеялся Георгий Константинович. — А ну, синьорину на руки и — в карету!
С востока потянуло утренней прохладой. Солнце уже поднималось над землей, остывшей после жарких боев, и кто-то заметил, что туман здесь какой-то необычный — красноватого оттенка. Георгий Константинович остановился, обернулся и сказал:
— Это от человеческой крови, пролитой по вине фашизма…
Генерал Варенников отвлек разговор о тумане:
— А у нас в Москве девять часов, ребятишки в школу побежали.
«А как там мои дочурки? — подумал маршал. — Ждут отца. Война кончилась, а он все еще продолжает воевать…»
САМЫЙ ГЛАВНЫЙ ПАРАД
Прочный вызов в штаб полка нисколько не удивил Петра Клокова. После завершения войны штабам всегда приходится заниматься наведением порядка в запущенном учете личного состава. Составление списка оставшихся в живых, убывших и убитых, составление писем родным о погибших в боях за Родину. И самое радостное — увольнение воинов в запас — демобилизация.
В батарее Клокова в живых остались двадцать два солдата и три офицера. Сохранились две пушки и две автомашины, которые были выделены в то время, когда выдвигались к Эльбе. Солдаты почти все молодые, но и они рвались домой. Петр Клоков тоже твердо решил уйти в запас. Офицером он стал не по личному желанию, а вынужденно. Военное училище закончил по сокращенной программе обучения и не мог считать себя специалистом военного дела, чтобы продолжать службу в мирное время. Рапорт об увольнении он уже подал и ожидал решения командования.
В штабе удивили:
— Подбери в батарее самого стройного и опрятного солдата-орденоносца, достойного быть знаменщиком, — приказал начальник штаба.
— Есть такой, — ответил Клоков. — Ефрейтор Творимир Козлов. Вчера получил второй орден Славы.
— Правильно, — одобрил сидевший в кресле возле окна с неразлучной трубкой заместитель командира полка по политчасти майор Молодцов. — Достойная кандидатура.
— Это еще не все, — продолжал начальник штаба. — Вы назначаетесь командиром парадного отделения…
— За что же такая «честь»? — удивился старший лейтенант. — Офицерские погоны прикажете снять?
— Не горячись, Петр, — прервал его майор Молодцов. — А вы не испытывайте терпение человека, — бросил он в сторону начальника штаба. — Дело очень серьезное: в Москве намечается парад в честь победы над Германией. От каждого фронта выделяется один сводный полк. В полку шесть рот пехоты, одна рота артиллеристов, одна — танкистов, одна — летчиков и одна сводная: кавалеристы, саперы, связисты. Командирам отделений приказано поставить средних офицеров…
— Тогда другое дело, извините, — виновато произнес Петр. — Но почему меня посылаете, чем я заслужил такое доверие?
Майор попыхтел трубкой, подошел к столу.
— А ты садись, чего стоишь? Мы и так видим, что ты вполне годен для особого парада.
Клоков сел. Рядом сел и Молодцов.
— Не знаю, как ты, а я был участником двух парадов, когда служил под Москвой. Торжественные минуты. На всю жизнь запомнились. А этот парад, о котором будет извещен весь мир, — Молодцов указал мундштуком на ордена Клокова, — ты заслужил.
— Спасибо за доверие, — ответил Петр.
На следующий день старший лейтенант Клоков и ефрейтор Козлов прибыли в распоряжение командира сводного полка генерал-майора Г. В. Бакланова.
Пока на фронтах шли приготовления к отъезду в Москву, почти все швейные фабрики и ателье шили парадное обмундирование.
Для личного состава сводных полков срочно ремонтировались в Москве Чернышевские, Алешинские, Октябрьские и Лефортовские казармы, в военных городках приводились в должный вид строевые плацы и дорожки.
Вскоре со всех фронтов в Москву стали прибывать специальные поезда с участниками предстоящего Парада Победы. Полки привезли с собой много знамен разбитых немецко-фашистских частей и соединений, в том числе личный штандарт Гитлера. Вражеские боевые реликвии должна была нести специально выделенная рота. В начале июня личный состав сводных полков в новой парадной форме приступил к тренировкам на Центральном аэродроме. Тренировались в ходьбе впереди строя и полководцы — командующие фронтами, которым предстояло возглавлять на параде свои полки.
Каждый послевоенный день приносил новые заботы, раскрывал драматические последствия войны.
На одной из улиц на здании было красное полотнище со словами: «Мы не завоеватели, а победители-освободители!»
Да, это так, и об этом должен знать немецкий народ. Не допускалось и мысли о том, чтобы привлекать к ответственности за преступления фашистов трудовой немецкий народ. Простым немцам советские люди помогали осознавать свои ошибки, быстрее ликвидировать остатки нацизма и влиться в общую семью свободолюбивых народов.