Пробравшись поближе, я увидел странную картину: возле разваленной стены лежал человек с тлеющей одеждой и обожженным лицом, на котором остались клоки бороды. Взрыв был такой силы, что ему камнями перебило ноги и видимо задело позвоночник. Он, оскалившись, что-то кричал и, держа в левой руке пистолет, пытался его направить на неподвижно стоящего перед ним кенгурюха, но через несколько мгновений затих. Картина еще та. А вот я буду поумнее, и похитрее. Приблизившись метров на пятьдесят вскинув автомат, дрожащими руками совместил мушку, прорезь в прицельной планке с массивным телом инопланетянина и нажал на спуск. БАМ-БАМ! Короткая очередь на два патрона. Пока тот не опомнился еще раз. БАМ-БАМ! Он и до этого был ранен и держался на пределе, поэтому после первых попаданий только дернулся и завыл. После второй очереди как подкошенный упал и только хвост еще некоторое время подергивался.
Сменив позицию, я на некоторое время затаился, вдруг там самоликвидатор сработает или еще кенгурюхи нагрянут, но все было тихо. Прошло еще пять томительных минут и, не зафиксировав никаких угроз, короткими перебежками, от укрытия к укрытию, добрался до места гибели последнего инопланетянина.
Да, это было что-то. Мускусный запах, необычная разгрузка и оружие, темно зеленый цвет кожи, скорее всего это была камуфлирующая краска. Все это выглядело настолько чужеродно, что казалось каким-то наигранным и нереальным. Я с интересом рассматривал его экипировку, маску, являющуюся чем-то вроде многофункционального тактического шлема, оружие, серьезный боевой тесак, который видимо, использовался при рукопашных схватках. В общем, противник был весьма внушительный и опасный, хотя и не настолько неубиваемый: результат вот лежит рядом. Рост этого монстра оценивал как метр семьдесят — метр восемьдесят, вес около ста — ста тридцати килограмм, причем в основном это была мускульная масса.
От размышлений меня отвлек тихий, хрипящий стон.
— Эй, солдат…
Про боевика я даже и забыл, списав его в утиль, а он, оказывается, еще был жив. Сделав шаг в сторону и присев, резко направил на него оружие, но спустя некоторое время я понял, что в этом не было необходимости. Это были остатки от человека — прежде чем куски кирпича переломали ему ноги, по нему прошлись огненным дождем капли расплавленного камня, прожигая глубокие раны. Но, не смотря на все это, он был еще жив и сжимал в уже неподвластной командам мозга руке пистолет и старался шутить.
— Хороший бой, солдат…
Я смотрел на его обожженное лицо с остатками бороды и поражался силе духа боевика, с которым мы наверно не раз стреляли друг в друга во время ночных боев.
— Сколько вас было?
— Шестеро. А это что за звери?
— Инопланетяне, кажется, сам их в первый раз вижу. Вы ловили группу чужаков с девушкой?
— Да. Были такие, мы хотели их прихватить, да на этих нарвались. Ты тоже на них охотишься?
Я еще раз озабоченно посмотрел на него. Странный разговор — вопрос, ответ и сразу вопрос.
— Да есть причины. Куда они ушли?
Он сначала попробовал засмеяться, но закашлялся и стал захлебываться. Сквозь хрипы я расслышал просьбу: 'Добей'. Мы были врагами и не жалели друг друга, но я знал, что самому отмерены часы жизни и молча, смотря в глаза умирающему противнику в которых прочитал одобрение, поднял автомат, направил в голову и нажал на спуск. БАМ-БАМ! АКМС попытался вырваться из рук, но на этом все было кончено, во всяком случае здесь.
Вытащив из руки застреленного боевика АПС, спрятал его в карман разгрузки, повернулся к лесу и стал слушать. Где-то на пределе слышимости я ощутил вой, такой же, как совсем недавно издавали поверженные инопланетяне и вся усталость, заторможенность исчезли, и, получив в кровь новую порцию адреналина, рванул к лесу на звук боя. Пробегая мимо убитого в самом начале боя боевика, остановился, разглядев в траве лежащий целенький одноразовый гранатомет и вздохнув и вспомнив про кингурюх, закинул его себе за спину побежал в сторону раздававшегося воя.
Через десять минут бега я наткнулся еще на два растерзанных энергетическим оружием тела боевиков, но это все было не то. Где-то в этом лесу кенгурюхи охотились за моей женщиной и ее сопровождающими, и все мысли были направлены только на одну задачу — найти, защитить и уничтожить врагов. Наверно нечто подобное чувствовали русские витязи, когда шли на смертный бой, зная, что не вернутся, и сейчас перешагнув психологический барьер, я стал немного другим: за спиной не было солдат, за жизни которых я был в ответе. Теперь я один и дорога у меня одна — дорога воина идущего на смерть. Высокопарно конечно, а что делать? Я иду освобождать свою девушку, могу же сам перед собой немного повыпендриваться, и ведь помогает…