Когда был создан фонд «Инициативы», Нанн с подозрением относился к стремлению Тернера связать организацию с ликвидацией ядерного оружия из опасения, что цель приведет к разобщению и ослаблению позиций, что помешает программе сокращения ядерного оружия. К тому времени, когда Шульц и Нанн начали говорить о новой инициативе в 2006 году, точка зрения Нанна изменилась. Он стал более восприимчивым к ликвидации, полагая, что дерзкая идея наберет сторонников для достижения промежуточных шагов, направленных на улучшение управления ядерными арсеналами и материалами. В итоге Нанн и фонд «Инициативы», как поводыри антиядерной паствы, не могли позволить кому-либо другому бросить вызов их лидерству. Как только Нанн выступил в пользу уничтожения ядерного оружия, он стал непоколебимым сторонником этого дела.
«Я думаю, что он очень быстро увидел, что происходило то, что, возможно, подрывало его положение выдающегося гуру в данной области, и поэтому он довольно быстро подключился к этому делу и сейчас является одним из довольно эффективных сторонников всего проекта», – говорил Гудбай.[41]
Нанн испытывает свои собственные сомнения, но не в отношении цели или шагов, а в отношении сроков достижения цели и степени глубины изменения геополитики, необходимой для создания условий достижения цели уничтожения ядерного оружия. «Я не рассматриваю нынешнюю ситуацию как говорящую о том, что мир сегодня готов к переменам, и мы просто добиваемся избавления от ядерного оружия, – говорил он. – Я считаю, что надо сперва изменить мир. Не хочу, чтобы это выглядело, как будто мир останется неизменным навсегда, но я считаю, что следует его менять».
Киссинджер разделял озабоченность Нанна и точно так же, как и Нанн, прежде всего рассматривал необходимость одобрения принципов, изложенных в статье, без обязательной подписи под ней в качестве соавтора. «Я признаю, что когда все началось, я присоединился из уважения к моим коллегам, и я не прошел бы такой путь, если бы действовал в одиночку», – сказал Киссинджер.[42] Гарольд Браун преподнес это таким образом: «Генри всегда трудно понять. Думаю, Генри порой ощущает необходимость быть хорошим парнем, потому он и подключился к этому проекту».[43]
Большинство из четырех соратников Киссинджера не горели желанием обсуждать его колебания. Один из них, просивший не называть при цитировании его имя, сказал: «Когда друзья Генри говорят: как ты, Генри, можешь делать такие возмутительные вещи после своего послужного списка, думаю, Генри в этой ситуации просто что-то бормочет про себя».
Перри не увиливал от ответа, когда его спрашивали о том, в курсе ли он, что Киссинджер говорил своим друзьям о своем несогласии с группой. «Он говорил мне об этом тоже в каких-то ситуациях, – говорил Перри. – В результате я пришел к выводу, что он не соглашается с большинством затронутых проблем, и к нему постоянно обращаются его друзья справа, дружбу с которыми он хочет сохранить.
Тогда почему же Генри согласился участвовать во всем этом? – спрашивал громко Перри. – Да по одной причине. Думаю, что для него было важно быть членом этой пятерки и этого движения, несмотря даже на то что он полностью не был согласен с проектом. Он определенно оказывался в центре внимания по весьма и весьма важной проблеме дня. А Генри нравится быть в центре внимания текущей проблемы большой политики. А этот проект ставил его именно в такое положение, несмотря даже на то что он не полностью соглашался со всеми выводами».[44]
Несмотря на его колебания, Перри по-прежнему рассматривает Киссинджера как ценное приобретение для этого дела. «Он представляет собой важную часть этого дела, – говорил он. – Его репутация в мире является очень полезной для нас, особенно в России и в Китае. …На мой взгляд, какие бы у нас ни были проблемы с Генри и его сдержанностью по некоторым аспектам данного проекта, эти проблемы всего лишь пустяк по сравнению с теми возможностями, которые он привносит в работу группы, в частности, в деле открывания дверей на высшем уровне в некоторых из зарубежных стран».
Сомнения Киссинджера вкупе с его зачастую излишне придирчивым отношением к совместным заявлениям и их дотошной проработкой до публикации со всей очевидностью временами нервируют остальных членов группы. Шульц и Перри почувствовали открытое облегчение, когда в начале 2011 года Киссинджер в конце концов завизировал совместную обзорную статью о политике ядерного сдерживания, которую он держал у себя в течение нескольких недель. Но остальные первыми сказали бы, что интеллектуальная мощь Киссинджера обогатила их труд, а его международная слава придала их кампании уровень звездной силы, которую другие не смогли бы показать. Уникальность доступа Киссинджера к руководителям правительств за рубежом дала возможность пятерке встретиться несколько раз с высшими российскими и китайскими руководителями.
42
Интервью Генри Киссинджера, взятое авторами фильма «Ядерное оружие: переломный момент» 14 мая 2010 года, фонд Инициативы уменьшения ядерной угрозы.