— Эти маги могут крутить мятежниками, словно собака хвостом — Монк поморщился, словно у него болел зуб — нас ждут большие неприятности.
— Теперь наемникам и платить не надо — они пойдут мстить нам за убитого — вставил словечко Армур, молчавший до этого.
— У наших правителей и командиров просто талант заводить себе «друзей» — поддержал я патрульного, доливая себе вторую кружку.
— Это не наше дело — Негл уставился на потрескивающий огонь — мы должны бить врагов. Выпускать им кишки и не спрашивать справедливо это или нет. Пусть о законности и справедливости пекутся наверху.
— Верно — поддержал Негла «Ледяной».
— Где то я уже слышал подобное — в голове у меня шумело, а глаза слипались. Я вылез из-за стола оставляя их трепаться о миропорядке и законах, а сам заснул у стенки, повернувшись спиной к очагу.
Утро снова не заладилось. Ветер был холодный и сырой. Мы выехали, когда остальные наши товарищи ещё спали. Спешить им было некуда, они ждали подводы с Развилки, чтобы сопровождать их до Йерварда. С нами отправился только «Ледяной». Я кутался в плащ, прикидывая, сколько нам еще натирать задницы, добираясь до «Развилки». Кроме того, последние дни шрам от кинжала колдуньи сильно беспокоил меня. Он жег меня, заставляя все время хмурится. Эта чертова девка напоминает мне о себе постоянно. Тихо выругавшись, я потер покрасневший рубец и снова спрятал руку, жалея, что у меня нет фляги, с чем ни будь согревающим.
Мы достигли речки Змеиной, когда и без того темный от обложивших небо серых облаков, день подходил к концу. Моросящий дождь раздражал меня не меньше шрама. Во многих местах булыжники вылетели, и черная жижа хлюпала под копытами наших лошадей. У реки стал собираться туман. Я поежился в седле глядя на небо, в надежде увидеть хоть небольшое просветление. Скоро начнутся холода, а встретим мы их отнюдь ни в теплых казармах «Северного».
Возле речного моста показались фигуры нескольких людей. Сквозь пелену тумана и начинавшиеся сумерки было плохо видно, кем были эти люди.
— Стоять! — раздался возглас, и одна из фигур подняла руку к верху.
Мы остановились.
— Назовитесь — произнес тот же голос.
— Патруль из Йерварда — каркнул наш сержант — Армур и его парни.
— Валяйте — разрешили нам — только осторожно, мост скользкий.
Мы медленно тронулись дальше. Приблизившись к людям, охранявшим мост, я узнал одного из них. Сержант полка «Шершень» из третьего соединения.
Увидев меня и «Ледяного» и разглядев на нас форму гвардии, командир охранения улыбнулся и вскинул руку в приветственном жесте.
— С возвращением! После госпиталя?
— Да отдыхал и отсыпался на чистых простынях!
— Завидую! — ответил он — как йервардские дамы? Небось, неплохо расслабились в портовых заведениях? — снова широченная улыбка — Мне говорили их там не счесть!
— Да уж! Развлекался, как мог — кивнул я, надеясь, что это последнее на сегодня упоминание женского пола портового города.
Сержант понимающе подмигнул. И махнул своим солдатам, чтобы нас пропустили. Мост охраняли с десяток гвардейцев. Когда мы переехали по скрипящему и раскачивающемуся мосту, то увидели две палатки у больших зарослей куманики. Здесь ещё трое солдат сидели на траве и о чем — то тихо переговаривались.
Вновь углубившись в лес, мы вскоре почувствовали, что приближаемся к месту, где расположилась большая армия. Было слышно ржание лошадей и общий шум создаваемый военными лагерями. Проехав ещё немного, я почувствовал горьковатый запах, исходящий от многочисленных костров. И, наконец, достигнув конца леса, мы оказались на «Большой развилке».
За то время, что я отсутствовал, наша армия успела основательно устроиться на новом месте. Армейские палатки покрывали почти все поле. От жестокого боя, кипевшего тут не так давно, не осталось никаких следов. Был полностью восстановлен палисад, окружавший старый лагерь. И теперь он стал похож на небольшую крепость, где на его валу были обустроены вышки для часовых.
Попрощавшись с патрульными, и «Ледяным» я отдал им лошадь, и принялся разыскивать свой полк. Медленно продираясь между палатками по превращенным в непролазную грязь с кое — где набросанными досками проходам. Шел я долго, отвечая на редкие приветствия знакомых. Запах лошадей смешивался с запахом жарившегося мяса и смердящим зловонием отхожих ям. Мои сапоги стали тяжеленными от налипшей на них грязи. После относительного спокойствия Йерварда я немного ошалел от кипучей жизни военного лагеря. Вконец измучавшись, я нашел-таки ряд палаток, в котором расположился полк «Странник».
Войдя в первую палатку, я был встречен радостными возгласами солдат из моей роты. Азура, улыбаясь крепко пожал мне руку. Дарин показал на мои шрамы.
— Настоящий злодей! Кто надоумил тебя отпустить бороду?
— Мне было неудобно брить её, когда рана была свежая, а потом просто привык! — отшутился я.
— Иди к капитану — проговорил Азура — доложи о своем возвращении.
— Неплохо у вас тут — покачал я головой, сбрасывая мешок с вещами на указанную мне Азурой койку.
— Это ненадолго — покачал он головой — скоро снимаемся. Идут последние приготовления и снова марш.
— Вижу, я вовремя — буркнул я, вспоминая о стенах Рабле.
Показавшись на глаза капитану и получив несколько напутственных дежурных фраз, я вернулся в роту. Азура сидел на мешках с амуницией и тщательно смазывал меч маслом. Увидев, что я вернулся, он махнул мне рукой приглашая присесть рядом.
— Ну что? Как отдохнул? Как…..
— Только про девочек не надо — прервал я его, состроив, кислую физиономию.
— Почему? — засмеялся он — что — то не заладилось.
— Можно и так сказать, а ещё можно сказать, что я познакомился там всего с одной девушкой.
— Правда? — Азура взял ножны и аккуратно вложил в них клинок — и кто она?
— Начальник местного госпиталя. Некая Елена Флюкеске.
Азура поднял на меня свой изумленный взгляд.
— Высоко же ты летаешь, если обзаводишься такими подружками.
— А что в ней такого высокого? Начальник госпиталя…
— Нет, нет — усмехнулся Азура — дело не в её должности, а в круге общения. В людях, что окружают её.
— И что же это за люди? — смутное беспокойство, начало перерастать в тревогу.
— Лично я видел её всего один раз. В «Северном», в первых числах лета. Я стоял тогда в карауле, когда прибыла карета, встречать которую вызвался сам полковник Ороах. Вот тогда я и увидел эту даму. Полковник расшаркивался перед ней, словно она королева Маргери.
— Может, это не она была? — с надеждой спросил я.
— Да она, это точно. Черноволосая такая красотка, с короткой стрижкой. Думаю другую такую даму во всем Аэроне не сыскать. Лично мне женщины с мужской стрижкой больше не попадались.
— Хотя ей это к лицу — добавил он.
— Похоже на неё — мрачно кивнул я.
— Да точно она была — отмахнулся Азура — я потом у нашего капитана спросил кто это такая, он и ответил, что некая Флюкеске из Йерварда. Её наш генерал-лорд принимал в своем доме. Но это не точно. Так, кто-то ляпнул.
Видимо мое побелевшее лицо было очень выразительно.
— А что ты с ней сделал-то? — Азура не сводил с меня глаз.
— По- моему я оскорбил любовницу «Оборотня», — в горле у меня пересохло — она обещала, что это мне с рук не сойдет.
Азура продолжал на меня смотреть, почесывая себя по щетине.
— Ты клизму, что ль отказался делать? — хохотнул Азура — за что ты её оскорбил и как?
— Что? — я непонимающе уставился на него — да пошел ты с шутками этими идиотскими. Причем тут госпиталь!
— Ну а что же произошло?
Мне надоело держать все свои сомнения и страхи в себе, и я выпалил все Азуре. От посиделки в портовом кабаке, до ругани у коменданта. Выслушав, не прерывая, Азура покачал головой.
— На фоне любви к пиву, ты прирезал матросов и оскорбил совсем даже не простую особу — он посмотрел на меня — Ты сдурел, парень?
— Думаешь, она может что-нибудь сделать?
— Если ты её действительно задел за живое, а намек на связь с генералом более чем явный — то вполне! Почему бы ей и не наказать зарвавшегося лейтенантишку! Ты думаешь, этот значок — он кивнул в сторону нашивки «Странников» — спасет тебя от всех напастей?