Слуги подвели коней. Красс окинул взглядом город, притаившийся за стеной - чёткие очертания храмов облитых солнцем и потому более величественных прорезались на небесном фоне неприступными чертогами, как и весь Рим, - и коротко бросил:
-- В путь!
Трубачи грянули походный марш, и народ встревоженной волной подался вперёд. Когорта преторианцев, до того безучастно стоявшая на краю площади, задрожала и шагнула к дороге. За ними двинулись знаменосцы, вскинув к небу шесть серебряных орлов. Женские руки потянулись к солдатам, пытаясь в последний раз обнять тех, кто так им дорог. Сквозь протяжный хор корнов и нестройный гул голосов прорвался одинокий крик матери:
-- Сыно-оче-ек!..
Эг вздрогнул и посмотрел на Эмилия.
-- Передай брату, что б не обижался. Я тоже хочу получить свою долю славы.
Серый жеребец под аллоброгом заскрипел серебряными удилами и тряхнул головой, подтверждая слова хозяина. Эг улыбнулся и дружески похлопал его по холке.
Подъехал Публий Красс.
-- Удачи всем вам, - сказал Эмилий, протягивая руку.
-- Тебе тоже, - улыбнулся Публий. - Увидишь Цезаря, скажи: я обязательно вернусь. Я помню его обещание.
Он повернулся к галлам. Полуденное солнце разбивалось о ряды железных шлемов на мириады огненных осколков. Ему пришлось прикрыть глаза ладонью, чтобы различить лица под этим сиянием.
-- Командуй, Эг.
Аллоброг ударил жеребца пятками, поднял его на дыбы и загарцевал перед строем. Мальчишки со стены замахали руками.
-- Ну что, племя заальпийское, покажем азиатам на что способны люди Севера? - Он взмахнул мечом, со звоном рассекая морозный воздух. - За мной галлы! На Парфию!
Тысяча разом сошла с места. Застоявшиеся кони весело застучали копытами, выстраиваясь в походную колонну, и сразу же задрожали стены домов. Мохнорылый дёрнулся было следом, но Эмилий натянул поводья.
-- Ты куда собрался? Нам с тобой в другую сторону.
Мохнорылый кивнул: в другую так в другую, лишь бы подальше от надоевшего города, от его шума и сытой праздности - и повернул к храму.
Белый вихрь закрутился над колонной и вознёсся к небу рваной спиралью. Медный хор корнов становился всё тише, таял вдали подобно клику улетающей стаи и, наконец, совсем стих. Только солнце ещё долго отбрасывало огоньки от начищенных труб и высоких блестящих шлемов...
Тонкая фигурка жены на опустевшей площади казалась совсем невесомой. Эмилий спрыгнул на землю и кинул поводья Ямхаду. Лициния шагнула к нему, прижалась щекой к плотному колючему войлоку и заплакала. Долгие проводы - лишние слёзы, так было всегда и слова здесь бесполезны.
-- Ямхад! - свободной рукой Эмилий отстегнул от пояса кинжал.
-- Да, хозяин! - сириец шагнул вперёд, чувствуя, как часто забилось сердце.
Эмилий протянул ему кинжал.
-- Ямхад, вверяю тебе мою семью! Береги её и защищай!
-- Хозяин...
Сириец опустился на колени, принял кинжал на дрожащие ладони и опустил голову в низком поклоне.
Люди быстро расходились. Неугомонный ветер с радостью набросился на пустеющие улицы, сгоняя к обочинам обрывки пёстрых лент, цветов и снежную пыль, и только на заднем дворе храма по-прежнему сидел чёрный жрец и, закрыв лицо ладонями, читал молитвы.
Лагерь располагался на небольшом овальном плато с покатыми спусками, и все подходы к нему хорошо просматривались как со сторожевых башен, так и с вала. Бальвенций неспешно шёл вдоль частокола, вглядываясь в сизую полосу леса на горизонте, и постукивал жезлом по раскрытой ладони левой руки. При жеребьёвке ему досталось охранять ту сторону, где находились декуманские ворота. Тридцать человек он поставил внизу у ворот и ещё две центурии разместил на валу и на башнях. Младшим центурионам он приказал менять караулы каждые два часа и выдать часовым войлочные накидки.
Небо хмурилось кустистыми тучами, время от времени поливая землю мелким дождём. Солнце почти не появлялось на горизонте. Но даже в те короткие мгновенья, когда оно всё же прорывалось сквозь густые сплетения дождевых облаков, его косые лучи не могли согреть ни землю, ни людей, ни прикрытый сиреневой дымкой лес, печально поникший от холода и сырости. Галльская земля - промокшая и промёрзшая, чужая, незнакомая и враждебная, но такая желанная!..