Расходились молча. Трибуны собрались вокруг Сабина, выслушать последние наставления, центурионы поспешили к когортам. Бальвенций хотел задержаться и поговорить с Коттой, но, наткнувшись на враждебный взгляд Титурия, решил не искушать судьбу.
Дорога от лагеря спускалась вниз, петляла между зарослями колючего кустарника и опять поднималась на холм. Дальше она сворачивала чуть влево, ровной полосой шла по гребню холма, ограниченная с обоих сторон крутыми спусками, и вновь уходила вниз. Примерно в двух милях от лагеря она вгрызалась в лес, но деревья почти сразу расступались, уступая место широкой котловине, и лишь через пять-шесть миль снова сходились, скрывая от человеческого глаза и саму дорогу, и горизонт. Непроходимые галльские чащи могли скрывать и ещё что-то, но думать об этом сейчас не хотелось.
С первыми проблесками рассвета преторские ворота распахнулись, и римляне ступили на дорогу. Небольшие конные отряды эбуронов, до того застывшие, словно каменные истуканы их божков и почти невидимые на фоне серого неба, рассыпались и разбежались в разные стороны. Часть из них направились к мерцающим вдали кострам галльских лагерей, другие встали вдоль дороги, отодвинувшись от неё на безопасное расстояние.
Римляне выходили не спеша. Сначала показались испанские всадники в белых колпаках и в накинутых на плечи тёплых войлочных пенулах. Следом вышли легионеры, не более трёх когорт, построенные обычной походной колонной по шесть человек в ряд. Лица солдат были хмурые и злые. Утопая в жидкой грязи по самые лодыжки, они сквозь зубы ругали командиров, вспоминая им и бессонную ночь, и оставляемые позади тёплые зимние квартиры, и мелкий нудный дождик, превративший дорогу в скользкое месиво.
Когда уже совсем рассвело из ворот пёстрой лентой начал выползать обоз. Всадники на холмах оживились и придвинулись ближе. Крепконогие мулы, груженные тяжёлыми тюками, осторожно ступали по набухшей от воды дороге, низко пригнув к земле грустные морды и болезненно реагируя на понукания погонщиков. Те, впрочем, не особо усердствовали, и вскоре между передовым отрядом и обозом образовался пробел. На спуске один из мулов вдруг поскользнулся, ноги его разъехались, и он рухнул по середь дороги, обрызгав грязью идущих рядом легионеров охраны. Придавленный неприподъёмными грузом мул никак не мог подняться; в больших печальных глазах отразился страх и он заревел, хрипло и протяжно. Погонщики бросились поднимать его.
-- Даже мулы спотыкаются, - сердито пробурчал Фабин. - Каково же нам на двух ногах...
-- А ты на четвереньки встань. Может легче станет, - посоветовали ему.
В другое время может быть шутка и пришлась к месту, но сейчас утомлённые бессонной ночью легионеры хранили молчание.
-- Чем только думали наши начальнички на совете. Это надо же догадаться, чтобы гнать легион по грязи на глазах у эбуронов, - произнёс осторожный голос.
-- Заткнись, Салиен. Ты здесь самый умный? Или давно палки не пробовал? - тотчас отозвался Бальвенций. - Не с твоими мозгами решать, куда идти, а куда нет.
Разговор прервался, но потом всё тот же голос тихо проворчал:
-- Хороший у нас центурион... когда ничего не слышит.
Салиен покосился на Тита Бальвенция, но тот лишь усмехнулся и промолчал.
Сзади послышались всплески копыт по грязи, и в голове обоза появился Марк Либений. Он резко осадил коня, так, что тот даже присел на задние ноги, и закричал на погонщиков.
-- Спите, сукины дети!? Всю колонну держите!? А ну быстро вперёд! Гоните эту волчью сыть, гоните! Или я вас самих вместо мулов навьючу!
Погонщики засуетились, защёлкали бичами. Мулы натужно захрипели, но шаг прибавили.
-- А ты?! - набросился префект на Бальвенция. - Ты для чего здесь поставлен? Тебе ясно было сказано: от передового отряда - ни на шаг! Ушами хлопаешь?! Я жилы рву, глаз не смыкаю...
Бальвенций устало махнул рукой.
-- Успокойся, Марк. Я тоже всю ночь не спал и тоже злой как собака. Чего зря грязь месить, её и так вон полно. А криком своим только людей пугаешь.
Либений вздохнул и отвернулся, глядя куда-то в сторону. Складки на лбу разгладились и он уже тише, без прежнего напора, сказал:
-- Это я так, для себя... чтобы не уснуть. Да и вы что б на ходу не дрыхли. - Он подобрал поводья и повернул назад. - А от передового отряда всё ж не отставай.
Последние шесть когорт построились двумя колоннами, чтобы не слишком растягиваться, и двинулись вслед за обозом. Между ними поместили отряд, где ехали оба легата, трибуны и казна. Замыкающими шли оставшиеся двести всадников.