В январе вернулись в Казань и до мая буквально штурмом брали первый курс. Учились без выходных, засиживались за учебниками, конспектами допоздна. А летом — опять в колхоз.
Лишь в августе сорок второго неоднократные обращения в военкомат достигли цели: Новиков получил направление в Кострому, в 3-е Ленинградское артиллерийское училище.
Сначала учился на светометриста — есть такая специальность в артиллерии. Но, по-видимому, опыт войны показал, что светометристы, по крайней мере пока, на фронте не нужны, и из курсантов стали готовить офицеров-топоразведчиков.
После окончания училища младший лейтенант Новиков получил назначение в 789-й Краснознаменный артиллерийский полк 251-й мотострелковой дивизии и провоевал в нем до конца войны.
Полк занимал огневые позиции в обороне западнее Смоленска. Молодой офицер прибыл сюда в середине декабря 1943 года и вступил в командование взводом топоразведки полка.
Задача взвода и прежде всего его командира состояла в том, чтобы засекать различные цели противника и наносить их на планшеты и топографические карты. С помощью этих данных артиллерийские офицеры производили так называемую сокращенную подготовку данных для артиллерийской стрельбы, которая по сравнению с глазомерной позволяла вести более точный огонь по противнику.
Началось наступление войск 3-го Белорусского фронта, в составе которого действовал 789-й артиллерийский полк. Войска приступили к выполнению операции «Багратион».
Вот тут-то Василий Георгиевич понял жизненность выражения «артиллерия — бог войны»: поддерживает, обеспечивает огнем пехоту, танки в достаточной степени — тогда наступление успешно, если же почему-либо огоньку маловато — наступление, как правило, захлебывается.
Полк продвигался по Западной Белоруссии к Вильнюсу. После многодневных боев артиллеристы вышли к реке Вилие. Как обычно, штаб полка продвинулся дальше батарей, с тем чтобы удобней управлять их огнем. Вечерело. Для ночлега выбрали место в небольшом лесочке. Выслали боевое охранение. Раскинули палатки и стали устраиваться на ночь. Несколько офицеров штаба, в том числе лейтенант Новиков, а с ними и командир полка подполковник Головин разместились в одной из палаток. Вдруг входит солдат из боевого охранения и тихо докладывает:
— Товарищ подполковник! Немцы!
— Где?
— Метрах в трехстах.
Командир полка быстро оценил обстановку. Оказалось, штаб буквально вклинился в расположение противника. Отступать некуда, да и заметят фашисты. Подполковник Головин приказал Новикову взять с собой радиста, выдвинуться на удобную позицию, связаться с ближайшим дивизионом и корректировать его огонь по врагу. Все это требовалось сделать в считанные секунды.
Вдвоем с радистом Новиков подполз к опушке леса, связался с командиром дивизиона и вполголоса стал передавать координаты. Фашисты находились буквально рядом, поэтому он практически вызывал огонь на себя. После первых же залпов у противника поднялась паника. А тут и наша пехота подоспела.
Как оказалось, данные Новиков подготовил точно, почти все снаряды попали в цель. За этот бой Василия Георгиевича наградили первым орденом — Красной Звезды.
— Но мы-то свои действия никаким подвигом не считали, — говорит он. — Для всех фронтовиков это будни, нормальная фронтовая жизнь.
В конце войны Новикова наградили вторым орденом — Отечественной войны II степени.
— За что? — переспрашивает он. — Участвовал со своим полком во взятии Кенигсберга и освобождении Земландского полуострова, это в Восточной Пруссии. Бои там шли тяжелые, враг сопротивлялся ожесточенно. Постоянная поддержка пехоты и танков артогнем нашего полка обеспечивала успешное наступление. В тех условиях снабжать командиров артиллерийских подразделений полка топоразведывательными данными было очень нелегко. Мне и моим подчиненным нередко приходилось добывать эти данные под огнем противника, постоянно находиться в боевых порядках пехоты. Полк действовал успешно, топографическая служба неплохо справлялась со своими обязанностями — и, вот, меня наградили. Рассказывать же, кроме как о бессонных ночах и тяжелейшем, часто физическом труде, не о чем.
Закончилась война. Василию Георгиевичу очень хотелось учиться дальше. Конечно, больше всего привлекал Казанский университет, ведь один его курс уже закончен! Кроме того, тогда казалось, что военная специальность не так уж и нужна стране: война позади, а в будущем, наверно, войны маловероятны. И Новиков подал рапорт о демобилизации. Но командование решило иначе. Перспективного, боевого офицера из армии не уволили, а раз хочет учиться — послали повышать военную квалификацию в Высшую штабную школу Красной Армии.