Но к тому времени за спиной Раиса Галеевича был нелегкий и славный жизненный путь.
Он родился в Татарии. Его родители активно участвовали в коллективизации, отец был председателем товарищества по совместной обработке земли (ТОЗа), затем колхоза, лесопромысловой артели. Еще подростком Раис видел повседневный тяжелый труд родителей и односельчан. Сам познал цену куска хлеба, особенно после трагической гибели отца, который утонул, спасая товарищей на реке Вятке.
Окончив семь классов (это было уже в г. Набережные Челны), Раис мечтал поступить в военную летную школу. Но неожиданно ворвавшаяся в нашу жизнь война спутала его планы. Продолжая учиться в средней школе, он не раз обращался в военкомат с просьбой направить его на фронт или в военное училище. Но только в январе сорок третьего его просьбу удовлетворили: он стал курсантом Смоленского пехотного училища, которое располагалось тогда в удмуртском городке Сарапул. Правда, лейтенантские погоны получить не успел. В конце июня поступил приказ: пулеметный и минометный батальоны срочно отправить на фронт.
Так курсант Салимов с «золотыми» погонами, но без знаков отличия попал в действующую на Курской дуге 95-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Пулеметный взвод, в который определили Раиса вместе с другими курсантами, был придан стрелковой роте 290-го гвардейского полка.
В расположение роты прибыли поздно вечером 13 июля 1943 года. Получили новенькие, еще в заводской смазке «максимы», противотанковые гранаты, бутылки с зажигательной смесью. И сразу же начали окапываться, готовясь к отражению возможной атаки противника. Работали всю ночь. Только на рассвете присели на бруствер пулеметной ячейки отдохнуть. Ныло тело, саднило ладони. Но дышалось легко.
— Вот мы и на фронте, Галимзян, — сказал Салимов сидевшему рядом земляку и однокурснику Калимуллину, с удовольствием вдыхая запахи раскинувшегося перед ними хлебного поля.
— Уж это точно, — отозвался приятель, раскуривая самокрутку. — А ты посмотри, Раис, местность точь-в-точь как у нашей деревни Шикмаево: и перелесок, и поле…
Договорить он не успел. Неожиданно, будто вынырнув из-за ближайших кустарников, к ним стремительно подошел старший лейтенант, высокий, сухопарый, с обветренным выразительным лицом, на выгоревшей добела гимнастерке — гвардейский знак и орден Красной Звезды. За его спиной остановился юный белобрысый лейтенантик в новеньком обмундировании. Курсанты вскочили и вытянулись по стойке «смирно». «Ротный», — догадался Салимов, пристально глядя на старшего лейтенанта, и доложил, что пулеметный расчет закончил оборудование боевой позиции.
— В окопы! — пробасил ротный и спрыгнул вниз вместе со всеми. — А то фрицы, чуть рассвет, снова начнут обрабатывать наш передний край. — Затем достал из полевой сумки гвардейские знаки, вручил новичкам и многозначительно произнес: — Прикрепите их к правой стороне груди. В свой первый бой вы вступаете не простыми бойцами, а гвардейцами! С чем и поздравляю. Конечно, ритуал вручения этой святыни предусматривает больше торжественности, но сейчас не до церемоний. — Крепко пожал каждому руку и быстро вымахнул из окопа, уже на ходу добавив: — Остальное доскажет ваш взводный.
Молоденький лейтенант сообщил, что назначен командиром пулеметного взвода, и одним духом на высокой ноте произнес что-то вроде поздравительной речи. Закончил ее словами:
— В общем, товарищи гвардейцы, теперь будем воевать вместе. Оправдывать доверие Родины.
И тут же, как по заказу, послышался непривычный грохот. Справа и сзади на опушке леса стали рваться снаряды, мины. А вскоре Салимов заметил, что по хлебному полю в их сторону короткими перебежками приближаются вражеские автоматчики. Подумал: «Вот и начинается наш первый бой».
Послышалась команда взводного:
— Приготовиться к отражению атаки!
Прильнув к прицелу, Раис нажал на гашетку пулемета. Ударила наша артиллерия, минометы. Вскоре немцы залегли и стали отползать. «Ага, сволочи! Захлебнулись?» — душа Раиса ликовала. Смахивая со лба пот, он короткими очередями бил по отступавшим фашистам…
На мою просьбу рассказать подробнее о тех боях, о людях Раис Галеевич ответил со вздохом:
— Все это было как во сне. Дни казались похожими один на другой. Мне, откровенно говоря, даже трудно осмыслить происходившее. Наши войска наступали, временами переходили в оборону, отбивали контратаки противника и с каждым днем медленно, но верно продвигались вперед. Наш пулеметный расчет был в гуще этих событий. Фронтовики знают, что такое пулемет «максим», как порой тяжело таскать его по полям и перелескам, рыть пулеметные гнезда, вгрызаться в сухую, твердую землю. Приходилось отбивать и танковые атаки, испытать бомбежку авиации. Короче, это был тяжелый солдатский труд.