И еще фотография. Андреев в кругу досаафовцев.
— Роль ДОСААФ переоценивать в нашем деле невозможно, — говорит мне Андреев. — Оно делает поистине колоссальную работу. Подумайте только, ведь сейчас редко приходят в десантники призывники, не имеющие прыжков, все готовятся в аэроклубах. А их спортсмены? Да что там говорить — в моем коллективе немало таких испытателей, что начинали свой путь именно в ДОСААФ. Валентин Данилович был известнейшим испытателем, а начинал в одном из московских аэроклубов ДОСААФ, или Николай Данильченко, будучи еще в ДОСААФ, выполнил семьсот прыжков. Сейчас работаем вместе…
Долго молча смотрим мы на фотографии, на которых снят Юрий Гагарин. Таких не было в газетах и журналах. И именно потому, что фотографии эти уникальны, что они связывают хозяина этого дома с первым космонавтом, я испытываю особое волнение. Да и кто из нас, глядя на лицо Гагарина, волнения не испытывал? Не только потому, что исключительна, неповторима судьба этого человека, совершенные им дела, горькая его гибель, а потому что неповторим его облик, его улыбка, взгляд, так полно отражавший доброту человечества, благородство, его простоту…
А кто это на небольшой любительской карточке? С надутыми щеками, в широких шароварах и с соской во рту? Оказывается, Андреев-младший, Владимир, нынешний десантник. В те времена самые смелые его прыжки совершались из зарешеченной кроватки на пол и кончались не всегда благополучно, как нынешние прыжки с парашютом.
А смена Андрееву все идет. Я собираюсь прощаться, когда в дверь раздается звонок — пришли гости, соседи. Их двое — одному лет семь, другому меньше. По делу? Оказывается, нет, оказывается, просто так, на огонек. Их угощают печеньем. Они деликатно отказываются. Поговорив для приличия минут пять, вежливо откланиваются. В чем дело? — интересуюсь. Валентина Владимировна, пряча улыбку, разъясняет: лифт. Неудобно просто так кататься на лифте, не солидно. А тут визит вежливости, требующий подъема (и последующего спуска) на пятый этаж… Все законно.
Ну что ж, Андреев-старший поднимается на многокилометровую высоту, а потом прыгает вниз, Андреев-младший измеряет свою высоту сотнями метров. А эти вот… у этих пока потолок — пятый этаж, как когда-то у других.
Придет время, раскроются и перед ними необъятные синие небеса, вспыхнут над головой сверкающие купола, а внизу будут ждать земные дали. Будут у них и опасности, и риск, и трудности, и ошибки, будет несказанная радость свершений, постижения нового, победы над природой. Будет великое счастье — служить людям, двигать вперед науку, прокладывать ей новые широкие пути. Будет прекрасная, отданная человечеству жизнь, такая же, как у того, чью гостеприимную квартиру с синими, цвета неба лоджиями, я с сожалением покидаю…
