Поэтому Дрема и не желала, чтобы нетерпеливый, грубый, но все еще влиятельный бывший Капитан путался у нее под ногами со своим сарказмом и высказывал свое мнение, пока она пытается выжать последнюю и желательную для нее концессию из Шеренги Девяти. Она была уверена, что годы нашего хорошего поведения склонят чашу весов. А если нет.., что ж, она из тех, у кого всегда припасена запасная схема. Более того, она принадлежала к той замечательной породе злодеев, для которых известная всем и очевидная схема вполне может оказаться лишь дымовой завесой для главного плана. Наша Дрема - способная юная злодейка.
В Стране Неизвестных Теней нет серьезных чародеев. Фраза "Все зло умирает там бесконечной смертью" означает, что после бегства Хозяев Теней всех более или менее талантливых магов здесь просто-напросто казнили. Но знания в Хсиене имеются и оберегаются. Есть несколько огромных монастырей - среди них Хань-Фи самый большой, - которые как раз и предназначены для сохранения знаний. Монахи не делят знания на хорошие или плохие и не выносят моральных суждений. Они придерживаются позиции, что никакое знание не является злом до тех пор, пока кто-либо не решит творить зло с его помощью.
Хотя меч задуман и создан именно для того, чтобы калечить человеческое тело, он по сути своей есть лишь инертный металл, пока кто-нибудь не решит взять его и нанести удар. Или решит не делать этого.
Есть, разумеется, и тысячи желающих поупражняться в софистике из числа тех, кто отрицает право индивидуума на выбор. Что, с точки зрения божества, есть проявление высокомерия.
Вот что случается, когда стареешь. Начинаешь думать. А что еще хуже начинаешь всем рассказывать, до чего додумался.
Дрема нервничала, опасаясь, что я выскажу свое дурацкое мнение кому-то из Девяти, и тогда оскорбленная сторона отбросит все доводы разума и собственные интересы и навсегда откажет нам в знании, необходимом для починки врат, ведущих в наш родной мир. Она преувеличивает мою способность возбуждать недружественные чувства.
Пока к нам не заявилась пантера-оборотень, я мог наступить на эти грабли. Я мог высказать свое истинное мнение члену Шеренги, часть которых можно причислить к наиболее бездарным генералам, каких мне только доводилось встречать. Сомневаюсь, что, если им предоставить возможность править, не имея соперников, многие из них окажутся более просвещенными, чем всеми ненавидимые Хозяева Теней.
Люди - существа странные. А Дети Смерти - одни из самых странных.
Я никого не стану огорчать. Я буду смиренно поддерживать любую политику Дремы. Я хочу покинуть Страну Неизвестных Теней. Мне надо завершить кое-какие дела, прежде чем я передам кому-то эти Анналы в последний раз. Свести счеты с Лизой-Деллой Бовок - лишь одно из них. Есть еще верховный главнокомандующий Могаба, самый грязный предатель из тех, кто когда-либо пятнал историю Отряда. Есть Нарайян Сингх. Для Госпожи есть Нарайян и Душелов. Для нас обоих есть наше дитя. Наше злобное, злобное дитя.
- Мы можем предложить Шеренге Девяти что-либо кроме Длиннотени? - спросил я. - И подсластить наше предложение настолько, чтобы они встали рядом с Хань-Фи и Судом Всех Времен?
- Не могу такое представить, - пожала плечами моя ненаглядная и загадочно улыбнулась. - Но, может, это и не имеет значения.
Я не обратил на ее слова достаточно внимания. Иногда я не замечаю новые истины. Нынче моим Отрядом командуют хитроумные дети и коварные старухи, а не прямолинейные ветераны вроде меня и моих современников.
11. Воронье Гнездо
Едва окрепнув, я попросил дядюшку Доя возобновить со мной упражнения по боевым искусствам, которые я забросил много лет назад.
- А почему ты заинтересовался ими сейчас? - спросил он. Иногда мне кажется, что он относится ко мне подозрительнее, чем я к нему.
- Потому что у меня есть время. И необходимость. Я сейчас слабый, как щенок. И хочу вернуть прежнюю силу.
- Ты избегал меня, когда я сам тебе это предлагал.
- Тогда у меня не было времени. А ты был куда более раздражительным.
- Ха. - Он улыбнулся. - Ты слишком добр ко мне.
- Ты прав. Но я князь.
- Князь Тьмы, Каменный Солдат. - Он знал, что это выведет меня из себя. Но ты везучий князь. - Старый хрыч ухмыльнулся. - Несколько твоих сверстников уже обращались недавно ко мне и тоже мотивировали желание заниматься тем, что вскоре нас ждут всяческие трудности.
- Хорошо. - Известно ли ему нечто такое, чего не знаю я? Наверняка, и немало. - Когда и где?
Его ухмылка стала зловещей и обнажила гнилые зубы. Это зрелище заставило меня задуматься над тем, нашла ли Дрема кого-нибудь на должность дантиста, ставшую вакантной после кончины Одноглазого. Старый дурак не утруждал себя подготовкой учеников.
"Когда" оказалось на рассвете, а "где" - на немощеной улице возле домика Доя, который он делил вместе с Тай Дэем, дядей Тобо, и несколькими местными офицерами-холостяками. Моими товарищами по несчастью оказались Лозан Лебедь, братья Лофтус и Клетус, оставшиеся главными архитекторами и инженерами Отряда, и правящие князь и княжна Таглиоса в изгнании - Прабриндрах Драх и его сестра Радиша Драх. Это не имена, а титулы. Даже по прошествии десятков лет я так и не узнал их настоящих имен. А они и не собираются их раскрывать.
- А где твой приятель Нож? - спросил я Лебедя. Некоторое время Нож пробыл военным посланником Дремы в Шеренге Девяти, но я слышал, что его отозвали после смерти Одноглазого. Однако мне он на глаза не попадался.
- Старина Нож слишком занят, чтобы отвлекаться на нечто подобное.
Лофтус и Клетус буркнули что-то себе под нос, но пояснять не стали. В последнее время я и их редко видел. Я полагал, что они работают как проклятые на строительстве города. Суврин, подошедший как раз вовремя, чтобы услышать их бормотание, энергично кивнул:
- Она собирается так завалить нас работой, что от нас только мокрое пятнышко останется. - Насчет Суврина я не уверен. Мне очень легко представить, как он расхаживает, бесконечно повторяя про себя: "Каждый день и всеми способами я буду становиться все более хорошим солдатом".
- Что ж, старина Нож никогда не был по-настоящему амбициозным, - ответил ему Лебедь. - Кроме тех случаев, когда приходилось вырезать жрецов. - Похоже, он знал, о чем говорит, хотя смысл его слов не был для меня очевидным.