Шея работала, Антон усиленно вертел головой. Его пронесли в узкий, как пенал, отсек, где находились три кресла в ряд – вполне себе человеческие седалища, только опрокинутые, как у космонавтов в «Союзе». Так это что, пришельцы из космоса?
«Дошло, наконец!» – подумал Ломов со злостью.
Его кокон довольно небрежно уложили за кресла, прямо поверх того, в котором лежал Сулима.
Антон вывернул голову.
Стену, вернее, переборку напротив усеивали непонятные круглые экранчики и приборы, плотно так усеивали, как кафель в ванной.
Троица в скафандрах устроилась перед пультами и словно отдыхала. «Джедаи» сидели как истуканы – не вертели головами, не водили руками, не жали на кнопки. Хотя мельтешение индикаторов резко усилилось.
Сбоку виднелся большой овальный иллюминатор… Тут по «иллюминатору» прошли полосы, изображение мелькнуло и поменялось. Телевизор. Или как он тут называется…
В экране было видно озеро и брошенный «УАЗ». Потом картинка дрогнула, опрокинулась и стала уходить вниз.
Чего это? Старт? Взлет?!
Рева двигателей не доносилось, лишь сдержанный гул поднимался откуда-то снизу. Именно, что откуда-то. Точно сказать, где верх, а где низ, Ломов затруднялся – никакой перегрузки он не испытывал.
Это рождало недоверие – какой еще, на хрен, полет? Облака на экране мелькали с такой скоростью, что организм давно бы раздавило ускорением – тут 10–12 «же» как минимум!
В том-то и дело, что на экране. Там что угодно крутить можно…
Вот и Земля округлилась. Якобы на орбиту выходим…
Э, нет, дальше прем в мировое пространство. Якобы.
Голубая планета прокатилась по экрану и стала удаляться с невероятной скоростью. Вот уже колоссальный земной шар вписался в рамку монитора, голубея и белея, и продолжил ужиматься, мельчать…
«Господи, – подумал Антон, – я же, наверное, никогда ее больше не увижу…»
Подумал как-то отстраненно, будто вчуже.
Земля, Россия, Питер…
Тхан Кох был доволен результатами экспедиции, хотя Цхен Бокх и выражал неодобрение. Ну, ему простительно – Цхен молод и не понимает, почему командир удовлетворился малым. Дай Бокху волю, он бы еще месяц исследовал Третью планету, собирал бы материал, а зачем?
Трех особей вполне достаточно для того, чтобы изучить разумную расу и привнести в общий анализ интересные детали. Цивилизацию Третьей планеты можно было назвать среднестатистической по уровню варварства – овладев ядерной энергией, этот вид разумных животных, сам себя называющий «гомо сапиенс», не придумал ничего лучшего, как копить тысячи ядерных и термоядерных зарядов. В то же время медицина у гомо находится на чрезвычайно низком уровне. Впрочем, есть и отрадная информация – гомо уже рвут связи с животным миром, стирая различия между полами. До подлинной андрогинности им еще далеко, но они уверенно двигаются по пути разрушения семьи, любви и прочих атавизмов.
Тхан Кох повернул голову и посмотрел за спину, где в обычных медицинских коконах лежали две особи с Третьей планеты.
Конечно, решать не ему, но он бы не стал возиться с цивилизацией гомо, обращая их в расу-сателлита империи Анг. Это займет много времени и потребует больших трат. А чего для?
Кох искривил губы. Многие выходцы из его клана, в том числе и он сам, являются приближенными Его Императорского Величества, поэтому судить о том, что важно для Анга, а что не очень, Тхан имел право. Дело даже не в самой Третьей планете, не в гомо, хотя уровень своеволия и агрессивности у них и зашкаливает.
Кох хоть и скрывал это, но все же втайне гордился, что именно ему доверили командовать рейдером сверхдальнего действия. Больше тысячи двухсот световых циклов отделяет Третью планету от Анга. В окрестностях империи расстояния между планетными системами не превышают одного светового цикла, а чаще еще меньше. А тут – тысяча двести! Полторы декады в гиперпространстве!
Что в такой дали может заинтересовать императора? И зачем тогда форматировать цивилизацию гомо, обращая ее в сателлита – прямо скажем, в вассала Анга? Даже если Третья планета станет верным сателлитом империи, кому и для чего нужна будет верность и преданность гомо?
Ну, да ладно, эти вопросы не в его компетенции…
«Гичи, – почтительно обратился к нему штурман, – «На-лиу» пробросил финишный коридор».
«Дальность?» – спросил Тхан Кох.
«Два миллиона шагов, гичи».
«Идем на сближение».
Кох кивнул – не словам, переданным по нейроинтерфейсу, а своим мыслям. Экспедиция закончена, скоро им в обратный путь.