Что-то в её лице изменилось. Оно смягчилось, гнев угасал. Она начала говорить:
— И ты не можешь делать это здесь?
Она стала говорить, но запнулась, проглотила ком в горле и снова продолжила:
— Я для тебя не важна?
— Ты для меня важнее всего на свете. Но мне нужно что-то делать, любимая. Ты принадлежишь себе. Ты личность. Но что же мне остается ещё делать, чтобы получить желаемое?
— Сотри эти мысли из памяти, — сказала она так быстро, что я поняла: она уже думала об этом.
— Но я хочу быть собой.
— Но тебе же больно. И мне больно. — Покачала она головой, не понимая. — А если тебе больно…
— Ты могла бы пойти со мной, — ответила я.
Она отпрянула назад.
Я кивнула.
— Я так и думала. Ты этого не хочешь. Но ты могла бы всё изменить.
Она смотрела в землю. В безысходности.
— Значит, ты меня покидаешь.
— Не тебя, — сказала я. — Я покидаю Ирландию. Я покину тебя только в том случае, когда стану тебе не нужна. Мы будем переписываться, посылать сообщения. Может, пока меня не будет, ты найдёшь занятие по душе.
Свет карабкался по стене позади меня. Вдали я услышала свисток поезда, работающего на солнечной энергии. Когда-то поезда ходили чуть ли не каждую минуту, но сейчас, если я опоздаю, мне пришлось бы ждать до полудня, да и билеты были дорогими. Но это было не важно. Я приблизилась к ней и заключила в объятия.
— Мы всегда были в одной и той же клетке, — сказала я. — И мы могли всегда положиться друг на друга. Не хочешь проверить, сможем ли мы остаться прежними на свободе?
Она положила голову мне на плечо. Её тело словно онемело, вес не ощущался.
— Мы должны… выбрать друг друга.
— И бороться за выбор, — согласилась я.
Она отодвинулась. Она смотрела на меня своими тёмными глазами, и я осознала, что её предки прибыли в Ирландию из какого-то далёкого места и подарили ей этот прекрасные цвет кожи и прямые чёрные волосы. Она была американкой по матери, но я никогда не задумывалась о том, что это могло значить.
Мои предки тоже прибыли сюда из Дании, привнеся с собой рыжие волосы и бледный цвет лица тысячу лет назад. Они были путешественниками, исследователями.
— Мы сможем сделать это, — сказала я.
Она поцеловала меня.