- Еще есть у нас матрос Петя, но он уехал на похороны, а остальные с берега, а в рейс добираем бичей.
- А почему так? - спросил я.
- А кто пойдет за стольник в море. Ведь бывает уходим на два-три месяца в Черное море. Кому охота? Это мы уже конченные людишки, а нормальные все на берегу.
- А ты сюда как попал? - спросил Валера-механик.
- А ты? - спросил я.
- Я после мореходки Херсонской, ценз нужен.
- Так и я после мореходки - трешка-то на носу.
- Я тебе не завидую. Женат?
- Женат. Жена в Ростове, студентка.
Боцман рассмеялся. Начал разливать водку. Его смех мне не понравился. Он сообразил, что смеялся не кстати, сказал:
- Ты не обижайся, третий, кэпом ты не скоро станешь, чтобы ночевать дома.
- Замнем, - сказал Дятел. - Это его дело.
К ночи мы остались с боцманом вдвоем. Он совсем не хмелел и с радостью рассказывал мне о премудростях флотской жизни на ТХС "Снег", о портах Черного моря, о штормах Азовского и еще черт знает о чем мы с ним говорили до утра на мостике. Заполночь он еще раз сходил за водкой, но притащил авоську портвейна и две пачки "Шипки".
- Ты вообще на флот на хера поперся? Романтика в жопе закипела? Так это скоро пройдет, только вот херово, что ты штурман. На берегу хер устроишься кем - будешь улицу мести или вахтером, хорошо, если в женской бане.
- Витек! - я уже был слегка пьян - А не чё что я моряк?
- Говно ты, штурман, а не моряк. Вот кэп наш то моряк, а больше тут моряков нет.
- А ты?
- Я? А хер его знает. Я в море хожу уже лет двадцать и все тут, в этой луже.
- А семья? Жена? Дети?
- Жена? В каждом порту, а дети...
Он замолчал. Сник. Куда делась хмель. Тишина повисла в рубке, нехорошая тишина, как перед грозой, как перед штормом.
- Пацан, через двадцать лет флота живым бы остался, а ты жена, дети. Это все не для нас, это, пацан, на берегу, где ковры, люстры, тротуары и семейные походы в зоопарк. А у нас флот, флот, пьянки и бабы коробляцкие. Беги отсюда, если жену любишь, если спать хочешь в семейной люльке и жрать домашний суп с котлетами, а не вечные макароны по-флотски. Беги, пока еще не заразился этой холерой. Не сбежишь сейчас - потом поздно будет, захлебнет волна с головой, уйдешь на дно, а назад дороги нет.
- Ну у кэпа же есть семья? - возразил я боцману. - И у деда?
- Таких баб как у кэпа - одна на тысячу, а дед у нас вдовый. Глянь на старпома. Спился вконец, в голове одни бабы. Он не живет - он доживает. На берегу ни кола ни двора - один, как перст, как наша мачта. Хотя дело твое и жизнь твоя - ты у нее капитан и тебе решать. Уже светает, а ты молодец - пить умеешь -из тебя толк выйдет. Иди поспи. Сегодня пятница и кэпа до понедельника не будет. Так что тебе вахту стоять.
Сколько я спал - не знаю, но к завтраку проснулся. На судне ни души. Я облазил его вдоль и поперек, не был только на клотике. Особенно понравился трюм - чистый, тщательно замытый. Механизмы я не включал, так как наша машина молчала, да и внутри ее никого не было. По салону летали мухи и никакого завтрака. На юте я нашел странное сооружение кучу дров и плаху с топором. Удивился сначала, но потом вспомнил где я нахожусь, успокоился, хотя зарубку в памяти сделал - спросить у боцмана.
Он появился к обеду. За все это время на палубе мелькнул матрос Дятел - я так и не успел узнать ни его имени, ни фамилии. Валера прошлепал с женой на берег, а вскорости появился и боцман.
- Ты где был? - спросил я. - И что за херня на борту? Ни побудки, ни завтрака, ни спуска,ни поднятия флага. Вы тут, блядь, что пираты или как?
- Успокойся. Успокойся. Кстати я тебя буду звать Андреевич, а то Вова неудобно - все же командир. Годится?
- Да зови как хочешь, а команду мне собери за час до обеда. И всех, блядь, собери, кому положено быть на борту. И не шути - я заношу запись в вахтенный журнал.
- Ты чё, Андреич, серьезно? У нас так не бывает...
Боцман еще что-то хотел сказать, но я его перебил.
- Мне поебать, как у вас тут бывает и было, а будет на моей вахте так, как положено. И что там у тебя на юте за дровяной склад?
- Коптильня. Рыбу коптить.
- Судя по трюму, на этом корыте рыбы не было уже давно. Что ты там коптишь?
- Поплаваешь - узнаешь.
- А команду собери, Витя, или я на самом деле охуею и будет плохо. Я из вашего двухсоттонника знатного сделаю моряка из пассажира или на хер за борт.