- Удачи.
Я уже выскочил на палубу, когда с обвеса мне крикнул Кароль "Улица Пархоменко, дом 14". Запомнишь. Скашешь,что от меня". Я бежал к проходной и улыбался. "Вот, сука, все понял".
Вернулся я на судно через два дня. Еле-еле перебирая ногами и с пустыми карманами вместо зарплаты, но флот и на этот раз я не опозорил. Я имел ее как хотел, а она только хихикала и пила коньяк. Прошло много лет, но таких остервенелых баб я, кажется, не встречал более ни на Каспии, на в Заполярье, а прочие сухопутные вообще не в счет.
Опять потянулись безрадостные дни. А как мне хотелось в море, но черт его знает почему нас держали в порту. Только раз мы вышли из порта и то только затем, чтобы наши маслопупы что-то у себя проверили - наладили. Совершили циркуляцию и к вечеру вернулись к стенке, а я сидел в капитанской службе порта Азов с судовой документацией на проверке. Было видно по-всему, что нас готовят в рейс, но когда? Как некстати старпом сломал руку. Возвращался ночью с берега и шагнул мимо сходни. Пролежал два дня в больнице и вернулся. Я на вахте.
- Нептун! Не могу я, блядь, на берегу ночевать - трезвый, да еще один в кровати. Я уж тут, на борту.
- А чё кэпу скажем?
- А не хера не скажем - оно ему надо.
- А если в рейс? По-ходу видно скоро отчалим.
- С кем? На борьу нет даже треть экипажа.
- Но раньше то ходили.
- То было раньше, а теперь у нас на борту завелся Нептун, а с ним, морским богом, портовское начальство шутить не хочет. А ты не знал? Твой бунт до хера шороха наделал, чуть до Москвы не долетело. Вот такой ты у нас знаменитый, Нептун.
Слова старпома меня огорошили. И что, собственно, я сделал - хотел, чтоб все было по-чесноку, а вышло...
Да, вышло, как вышло и жизнь наша флотская продолжалась, хотя моряки считают, что флотским бывает только борщ.
Ту ночь я запомнил на всю жизнь. И даже сегодня, спустя столько лет, я помню все до мелочей, до шорохов и запахов той ночи.
Я сидел в "вертушке" на мостике и тупо смотрел на звезды. Ночь только начиналась, впереди вахта, а у меня всего четыре сигареты "Прима". Катастрофически мало при моем желании курить. Хотелось еще и кушать, но с голодом я уже научился бороться. Тихая летняя ночь расправляла свои крылья. Топ-топ шаги по причалу,а затем и по палубе. Возвращается Кароль с берега. Увидел меня - махнул рукой. Я вышел на обвес.
- Курить есть?
- Я сейчас поднимусь.
- Кто на борту? - спросил Кароль.
- Как обычно, - ответил я.
- Дело есть. Ты как?
- Что как?
- Ну, ты в деле?
- Кароль. Или говори толком или пошел на хер.
- Короче. Надо в Керчь оторабанить блоки.
- Что? - Я так не удивлялся ни до того, ни после. - Что сделать? Какие блоки?
- Обычные блоки, для стройки. В Керчь. Что, блядь, тебе не понятно?
- На чем оторабанить - не понятно?
- На "Снеге".
- Да ты охуел. Как это сделать? "Снег" - это же не мотороллер или арба какая. Хуевый, но пароход. И знаешь сколько нам впаяют за угон судна - мама не горюй.
- Не бзди! В капитанской я все решу, с бункером уже порешали, осталось с экипажем. А какой у нас экипаж? Ты, я , Дятел и Валера с женой. За пару дней управимся, ну за три.
- Кароль, а хуля ты трешься в каботажке какой год? Ты, часом, не сидел? Что-то ты очень смелый, а мне вот что-то не прет сидеть на баланде лет десяток, а ведь могут "догодаться" и растрелять.
- Короче ты ссышь? Иди на хер, мы сами управимся, у нас еще есть калека старпом.
- А чё кэпа не зовешь на дело? Ссышь?
- Кэп в курсе, но без него и от доли своей он отказался.
- А какая, она, доля?
- Хорошая доля - за год хуй столько получишь.
- Пить дать - растреляют.
- Заладил, мудак, растреляют, растреляют. Пусть сначала поймают, а потом стреляют.
- Так может, Кароль, сходу в Турцию. Блоки сдадим и ходу, а ? Погибать, так с музыкой.
- А на хера нам рубли в Турции, ты подумал? Они нам тут нужны, да и Турция эта херня - бывал я там, ни хуя хорошего, да и в Болгарии тоже хрень.
- Бедные мои дети - закричал я. - Папка ваш еще в море не ходил, а уже сел за угон парохода...
- А что, у тебя дети есть? - удивился Кароль.
- Нет, но родятся же когда-то.
- Вот, мудак! Скажет же, хоть на хер одевай. Так что? Идем?
- Идем. Хер с тобой. А у тебя выпить есть?
- Есть. Я на причале оставил. Знал, что ты не спишь, увидишь, а теперь можно.
Кароль принес два пузыря вина. Мы их быстро выпили и он ушел спать, а я "засобирался" в тюрьму, абсолютно уверенный, что нас посадят.
Но все обошлось, как нельзя лучше. Везет дуракам и пьяницам, а мы были и теми и другими. Трое суток без сна и на нервах. Валера один в машине и как он выдержал - не знаю. Кокшу, его жену, мы оставили на берегу, старпом валялся в жопу пьяный в кубрике - его состояние поддерживал Кароль, мы с Дятлом на мостике. Херня была полная, но мы шли и шли в эту долбанную Керчь, загруженные по-самые яйца строительными блоками. И кому, блядь, они были нужны, и кому, сука, вообще эта идея пришла в такую голову.