— Это ты в своем путеводителе прочитал?
— Да нет, реклама. — Макс кивком указал на здание кафе. — Бильярда.
Но Артем не увидел вывески, которая извещала бы о бильярде.
— Не вижу ничего.
— Ну как же, если сосиска в костюме бегает, это сосисочная, если апельсин, то соки фреш. А у этого в рубашке голова как бильярдный шар.
— Ходячая сосиска обычно ватой набита, — усмехнулся Стасов.
— У этого кость. И голова не болит.
— Проверять не будем, — сказал Малахов. — Но кофейку попить можно.
— А мне пива! Прав-то все равно нет! — совсем не тонко намекнул Макс.
— Пива и возьмешь, — кивнул Артем. — Пару банок. С собой. А заодно глянешь, что там.
Он и сам хотел бы пройтись по кафе, но вдруг там сейчас Борщевик, которому известно о подполковнике Малахове? Вдруг его там заметят, опознают. Тогда возникнут нехорошие вопросы, и ниточка, которая потянулась за Геной Горошниковым, может оборваться.
Охранник на входе окинул Павлова оценивающим взглядом и даже нахмурил брови. Макс всем видом показывал, что очень хочет в туалет, но сдерживает себя. Лысый это понял, но останавливать его не стал. Минут через пятнадцать Макс вышел из кафе с двумя банками пива.
— Все мне! — сказал он, усаживаясь в машину. — Заслужил!
— Ну, давай выкладывай свои заслуги!.. Или ты там уже все выложил? — хмыкнул Стасов.
— Обычное кафе с баром, ни танцев, ни стриптиза, как говорится, спокойная, непринужденная обстановка. — Макс открыл банку пива и протянул ее Стасову.
Начальнику он даже не предложил, оно и понятно. Не пьет Артем, и точка. К тому же он за рулем.
— И в чем заслуга? — отхлебнув из банки, спросил Стасов.
— В соседнем зале бильярдная и свой бар. Но там только для своих.
— Горошникова видел?
— Горошникова не видел. Значит, он в зале. Или наверху.
— Где наверху? — Артем скользнул взглядом по окнам второго этажа.
Занавески с гардинами, цветы на подоконниках, с виду обычные жилые квартиры.
— Да лестница там в отдельном зале, охрана имеется, но я мимо проходил, когда дверь открыли. Заметил бильярдные столы, бар и лестницу на второй этаж.
— Значит, есть выход во двор дома, через подъезд, — сказал Стасов.
— И со второго этажа есть выход, и с первого. И через подъезд, и напрямую.
— Волчья нора, волчьи проходы, — кивнул Малахов, тронув машину с места.
Макс хорошо отыграл номер, изобразил желание сходить в туалет, обследовал кафе, но пора и честь знать. Нельзя им здесь светиться.
— Маячок хорошо прикрепил? — спросил Артем, сворачивая на ближайшем перекрестке.
— Надеюсь.
— За Горошниковым глаз да глаз. И за «Регатой» тоже.
— Здесь где-нибудь встанем, будем пасти, — сказал Стасов, глядя в окно.
Слева от дороги тянулись однотипные пятиэтажные дома, справа — городской парк с аллеями и детскими городками. Город красивый, зеленый, на Волге. Комбинат химический на окраинах, где-то неподалеку рудники, но, как это ни странно, дышится здесь легко. И так не хотелось бы здесь умереть. Во всяком случае, в ближайшее время.
— Надо, — коротко сказал Артем.
— Сделаем, — кивнул Макс. И так же лаконично спросил: — А права?
Малахов кивнул, отдал ему водительское удостоверение и набрал скорость. Он мог бы отдать ребятам свою машину, а домой отправиться на такси, но, возможно, ее уже заметили, даже взяли на заметку.
Возможно, окрестности кафе «Регата» патрулируются бандитами Борщевика, еще срисуют ребят. Или похитят, или уложат прямо на месте. А у ребят даже оружия нет. Завтра нужно их оружием обеспечить.
Загулял мужик, ночь уже над городом, кафе скоро закроется, а «Чероки» все на прежнем месте.
— Или в бильярд Горошников заигрался, или нет его уже в «Регате», — зевая, сказал Стасов.
Они стояли во дворе соседнего с «Регатой» дома. За выходом из кафе наблюдали издалека. Фотоаппаратом с мощным объективом оперативники не располагали, съемку не вели, просто смотрели в бинокль, запоминали. Горошников на глаза ни разу не попался, но ведь он мог уйти через главный вход, взять такси, а свой джип оставить.
— Думаешь, мог меня срисовать? — спросил Максим.
— Тогда зачем он отправился в «Регату»?
— А если здесь нет ничего такого? Ну, отдельный зал, ну, отдельный вход. Может, здесь раньше подпольное казино было. Бильярдного разлива.
— Или есть. Но без Борщевика.
— Без Борщевика.
Максим включил планшет, вывел на экран фотоснимок Борщовникова. Мужик как мужик, ничего в нем ковбойского. Черты лица негрубые, даже мягкие, взгляд только жесткий. Борщовников иронично щурился, глядя в объектив, но глаза улыбаться не хотели.