— И как, последовал совету? — усмехаюсь.
— Я еще не настолько много зарабатываю, — парирует братец. — Значит, говоришь, фотосессия тебе нужна?
— Да не мне, а клубу. Сменить рожи на рекламе, а то приелось уже все.
— Я спрошу у Леси. Но чтобы ее никто здесь не обижал, лады?
— Думаешь, у меня здесь маньяки тренируются?
— Мало ли. На меня, вон, девчонка вся в слезах налетела. Бежала так, будто ее преследуют. Глаза все красные, нос опух. Так и не призналась, кто ее обидел.
Я.
Блять, ну какого хрена.
Я же не собирался Варю доводить. Просто хотел предупредить, уберечь от лап Гаджиева. А вышло все так, что это я теперь злодей в этой сказке.
— Со своими сотрудниками я сам буду разбираться. Спасибо за помощь и привет Лесе.
— В выходные отец к себе звал. Шашлыки, бассейн, все дела. Погода вроде располагает. Не хочешь присоединиться?
— Я подумаю.
Ударяем с Алексом по рукам, и он уходит. Я тем временем заказываю букет из ближайшего магазина доставкой и подготавливаю долбаную речь для Вишни.
Выходит что-то похожее на «извини, я идиот, цветы можешь выкинуть, если прощать не хочешь».
Курьер перезванивает мне через полчаса, оповещая о том, что подъехал. Спускаюсь на улицу, забираю коробку с ромашками розового цвета — ничего лучше в голову не пришло — и иду поднимать Варе настроение, которое сам же и испортил.
Только и без меня с этим отлично справляются.
Возле Вишни торчит какой-то заросший мехом на груди качок, и она ему улыбается. Сука. У нее магнит на мужиков, я не пойму, где-то вшит или что?
— Подготовь мне графики тренеров на следующий месяц, — прерываю их милую беседу.
Варя дергается и переводит на меня взгляд.
— В-всех?
— Без исключения. И занятость по залам групповых тренировок. Через два часа все должно быть у меня на столе.
Я вижу, как Вишня раздраженно поджимает губы, но ничего мне не говорит. Только кивает и как-то с удивлением скользит взглядом по цветам у меня в руках.
— А это кому? — с любопытством ребенка хлопает своими пушистыми черными ресницами.
— Не твое дело.
Мысленно даю самому себе по роже.
Варя снова сникает и обнимает себя руками.
С удивлением обнаруживаю на ней длинные спортивные штаны, явно огроменные на такой крошечный рост, и вопросительно заламываю бровь.
— Мне девочки одолжили. Что-то не так?
Все так. За исключением того, что я бы и сзади их заценил.
Вслух я конечно же это не говорю. Смерив мужика предупреждающим взглядом, который он сразу правильно расшифровывает и сваливает, напоминаю Варе про графики и запираюсь в кабинете на все эти два часа, чтобы не вытворить еще какую-нибудь хуйню.
Вишня скребется в дверь ровно через сто двадцать минут. Терзают смутные сомнения, что она реально выжидала ровно два часа, хотя и успела подготовить все раньше.
— Заходи.
Молча кладет свои листочки передо мной и принимается над душой стоять. Самой некомфортно, это чувствуется, но стойкий оловянный солдатик всерьез намерен держать оборону.
— Да сядь ты уже на этот гребаный стул, — не выдерживаю, когда Варя в очередной раз переступает с ноги на ногу.
Отрываюсь от вообще нахрен не нужных мне графиков и замечаю, что она прихрамывает на правую ногу.
— Что с тобой, хромоножка? — в упор смотрю на Варю.
Вижу, что ей больно, но малышка все равно пытается храбриться. Отрицательно мотает головой, допрыгивает до стула на одной лапке кое-как и опускается на него с легким выдохом себе под нос.
— Это не выглядит как «ничего», — встаю со своего места и огибаю стол. Сажусь на корточки перед ней. — Споткнулась?
— Не надо меня трогать, — Вишня пытается соскочить, но я кладу ладони на ее бедра и придавливаю девочку к месту без особого труда.
— Сиди спокойно.
Расшнуровываю тканевый кроссовок и вытаскиваю из него ножку под тонкий Варин писк. Носок тоже стягиваю.
— Что это, мать твою, такое? — хмурюсь, проводя пальцами по вспухшему участку.
— Мне на ногу уронили оладушек.
— Блин?
— Д-да, точно…
— Когда?
— Около получаса назад. Все нормально, скоро пройдет, — отмахивается от меня, как от назойливой мухи, Вишня и пытается снова вырвать ножку, ерзая и попискивая.
— У тебя запросто может быть трещина в кости. Собирайся, поедем на снимок.
— Никуда я не поеду с обычным ушибом. И я не могу оставить рабочее место в первый же день.
— Будет лучше, если завтра у тебя в три раза распухнет нога и ты на нее не сможешь встать? Не спорь со мной, Варя.