Она не выдерживает прямой взгляд - сразу тушуется. Возможно, я даже насчет зубочистки погорячился.
— Я слышала про Нику, - неожиданно говорит Виктория. - Это… большая трагедия. Наверное, у вас теперь… очень напряженные отношения?
Хорошо, видимо, без первой основательной головомойки дальше мы с ней все равно не поедем. Я уверенно беру Викторию пальцами за щеки. Сжимаю. Сначала почти легко, чтобы она не сразу поняла, чего ей будет стоить эта тупая попытка что-то как-то обозначить. Потом - сильнее, наслаждаясь первыми проблесками паники в ее глазах. И только потом, когда она пытается размахивать руками, изо всей силы вдавливаю пальцы, чувствуя острые края зубов, которые вспарывают тонкую плоть слизистой внутри ее рта.
Виктория громко и противно хрипит.
— Я люблю свою жену, Виктория, - говорю самым спокойным тоном, на который сейчас способен. - Она, в отличие от тебя и таких как ты, личность - интересная, способная использовать рот для интересной беседы, а не только чтобы по-дилетантски сосать член. Ника всегда была и будет моим приоритетом номер один, потому что такие девочки, как она - штучный товар, а таких, как ты, я могу иметь сколько захочу. Разово вас использовать и выбрасывать, как салфетки для рук. Потому что больше вы ни на что не годитесь.
Она начинает плакать.
Даже слезы у нее безобразные.
Может, я зря во все это ввязываюсь?
Ослабляю хватку и, когда Виктория тяжело опускается на колени прямо у моих ног, я предлагаю себе все-таки дать ей еще один шанс.
— А теперь, Виктория, я хочу услышать резюме, которое вы сделали из моих слов, чтобы быть уверенным, что не зря трачу свое время и что мне не нужно искать другую кандидатуру на ваше место.
Она почти сразу энергично трясет головой.
— Словами, - требую я. Оглядываюсь в поисках хотя бы чего-то, чем смогу стереть с пальцев ее сопли, но приходиться довольствоваться рукавом ее висящего на вешалке пальто. Все равно эта дешевая тряпка ни на что больше не годится.
— Я не буду… - пыхтит приживалка, - больше говорить о вашей… жене.
— И…?
— Я не буду… претендовать… на ее место.
— Вот и хорошо. Не забудьте, что вам нужно сделать. Детали я напишу вам в пятницу вечером.
Когда выхожу из квартиры и проверяю основной телефон, там три пропущенных вызова - два от неизвестного номера, один - с кодом Швейцарии. Его набираю первым, и после обмена фраз на английском меня соединяют с врачом одной из ведущих ортопедических клиник. Моих знаний английского достаточно, чтобы бегло и без заминок изъясняться, но все-таки соглашаюсь на параллельное подключение переводчика - в разговоре будет много специальных медицинских терминов. Я сажусь в машину, пока слушаю небольшую лекцию - выбираю музыку в плеере. Сегодня у меня настроение слушать классику, потому что в последнее время кроме Моцарта и Шопена меня решительно ничего не радует.
— Я не очень понял последнее предложение, - прошу повторить.
Потому что все прекрасно понял, но до сих пор не хочу верить, что еще один вариант из моего длинного списка придется вычеркнуть. Доктор повторяет, переводчица с расстановкой медленно повторяет вслед за ним: они могут прооперировать Нику с минимальным риском послеоперационных осложнений, но все решит восстановительный период.
— Когда моя жена сможет вернуться на сцену? - Этот вопрос нужно было задать сразу, а не тянуть бестолковую резину, как будто мне действительно интересно, к каким заключениям пришел их консилиум.
— На сцену? - переспрашивает доктор.
По его интонации понятно, что они там у себя в модной швейцарской клинике этот вопрос вообще не ставили на повестку дня.
— Доктор, моя жена - подающая надежды балерина, она бредит сценой, она посвятила этому всю свою жизнь. Если бы мне были нужны только ее ноги - я бы сделал это и здесь, намного дешевле.
В динамике на какое-то время повисает пауза, а потом эскулап монотонно надиктовывает еще одну мини-лекцию, вся суть которой сводится к пределам возможности человеческого тела.
— Я понял, - говорю, едва сдерживая раздражение, прощаюсь и не обращаю внимания на энергичные попытки швейцарского умника доказать мне, что операция Нике нужна как можно скорее. - Мы обсудим все это с супругой и обязательно с вами свяжемся.
Еще пару звонков делаю уже из машины, пока еду в офис, где у меня полным ходом идет подготовка к встрече с крупным немецким инвестором. Эти педанты любят выковыривать уловки из каждой строчки договора, так что все должно быть подготовлено максимально идеально. Или, если они сольются, как это было два года назад, я потеряю беспрецедентное финансовое вливание. В субботу, когда я планирую устроить немцам «красиво» с ресторанами, экскурсиями по злачным ночным заведениям и прочими «запретными, но не совсем» радостями жизни, мне и нужна Виктория. Посмотрим, так ли сильно моя приживалка мечтает о сытой богатой жизни.