Наверное, только поэтому я спускаю на тормозах выходку Ники. Признаться, в моей жизни это первая девочка, рядом с которой нет никаких яйценосцев, а я такие подарки судьбы просто так не разбрасываюсь.
— Ты же мог приехать ко мне домой, - первой нарушает молчание Ника, пока я задумчиво веду машину. - Или в балетную студи. Зачем все эти сложности?
— Никаких сложностей, - отвечаю я.
Останавливаюсь на светофоре и буквально «ухом» чувствую, как хмуро она на меня смотрит. Ждет, что я вот так сразу выложу карты на стол и расскажу откуда и как настолько подробно осведомлен о ее жизни. Пусть пошевелит мозгами, подумает, засомневается, выстроит парочку теорий. Может хотя бы после этого у нее пропадет желание в будущем снова выдумывать поводы, чтобы от меня сбегать. Пусть лучше подумает о чем-то действительно важном.
— Олег? - Ника требовательно привлекает внимание.
— Я просто приложил немного мысленных усилий, чтобы узнать, где еще кроме дома, балетной студии и репетиций постановки, бывает заинтересовавшая меня женщина. Как она проводит время. - Беру паузу и, глядя ей в глаза, добавляю: - И с кем.
Всегда есть маленький шанс, что у нее есть какой-то тайный парень. Кто-то, кто навещает ее раз в хренову кучу недель, поёбывает от души и сваливает в закат. Не хотелось бы в будущем, если так случиться, что Ника перекочуем в главный список, стать спонсором их «тайной любви».
Поэтому, хоть у меня нет повода сомневаться в профессионализме моего водителя, я предпочитаю увидеть ее реакцию собственными глазами. Тем более, что у Ники есть еще одно качество, которое очень мне по душе - она, кажется, вообще не умеет врать. Лежит на поверхности вся сразу, как радужное пятно от капли бензина. Если знать куда смотреть и делать это достаточно внимательно - я замечу ложь.
Девочка моргает. Один единственный раз и ее губы приоткрываются в немом возмущении. Она действительно выглядит абсолютно ошарашенной. Не удивленной даже, а сбитой с толку. Хорошая реакция. Правильная.
— Никого нет, - в замешательстве отвечает Ника. Морщинка между ее бровям становится глубже - теперь она действительно сильно обеспокоена. Расстроена даже.
Хорошо, пожалуй, для первого раза я обойдусь минимальной порцией воспитания.
Поэтому…
— Я подумал, ты исчезла, потому что посчитала меня слишком старым и неперспективным на будущее, - мягко улыбаюсь, излучая все дружелюбие, на которое способен в эту минуту. - Наши тринадцать лет разницы меня очень печалят. Было бы гораздо проще, будь ты хотя бы на пару лет старше.
— Ты не старый, - искренне отмахивается Ника, но морщина на ее лбы меньше не становится. - Хотя иногда ведешь себя и правда как взрослый папочка.
— Скупое мужское беспокойство, девочка. Прости, что оно занудное, и совсем не как в романтических книжках.
— Я не читаю романтические книжки, - фыркает она. - Почему если танцуешь и не разменял третий десяток, то обязательно записывают в фанатку всяких вампирских саг и слезливых мелодрам? А я между прочим…
Начинает копаться в рюкзаке. Судя по прикладываемым для этого усилиям, у нее там все по классике - при желании можно найти кирпич, автомат «Калашникова», мини электроплиту и запаску для автомобиля. Так, на всякий случай. Пока я без особо интереса наблюдаю за ее поисками, в кармане вибрирует телефон. На экране надпись «Экстрим_Спорт».
Люба.
Я мысленно скалюсь, наслаждаясь сладким вкусом триумфа.
Надо же, я был уверен, что на этот раз ей хватит выдержки хотя бы на пару недель. После всего, что она наговорила в наш последний разговор, и, что важнее - что наговорил ей я, такое развитие событий казалось самым вероятным. Люба вообще любительница «заедать» каждую ссору очередным прыжком или поездкой куда-то, где можно неудачно приземлиться и сломать себе хребет. Но, видимо, пришло время, когда и это «лекарство» перестало работать.
— Можешь ответить, - бросает Ника, бегло окинув взглядом телефон в моей ладони. - Я надену наушники и не буду подслушивать.
Это не ревность, конечно - я не настолько наивен, чтобы думать, будто она уже втрескалась в меня по уши. Я еще даже толком и не начинал штурмовать этот веснушчатый Эверест. Но, определенно, ей было бы не очень приятно узнать, что в это время мне может написывать какая-то бабища. Женщины, в большинстве своем, ужасные эгоистки и собственницы - вроде ей нафиг мужик не уперся, и ему давно отведено именно место во «фрэндзоне», но стоит ему переключиться на другую бабу - все, тут же подъезжает и ревность, и истерики, и разговоры о «разрушенной дружбе».