Я покаянно киваю. Ее мужу, Сергею, сорок один год, десять из которых он - вдовец , воспитывающий двенадцатилетнюю дочь. Их с Алёной историю любви нельзя назвать ни красивой, ни романтичной: два года назад, когда сестра еще работала кассиршей в супермаркете, куда Сергей регулярно наведывался за покупками, он как-то дождался ее после смены и предложил подвезти. Через пару недель обычных встреч, предложил переехать к нему, чтобы помогать присматривать за дочерью-подростком. Ну а еще через три месяца они просто расписались, решив не тратить деньги ни на платье, ни на торжество, а вместо этого вложив их в ее маленький бизнес. Ну и машина - в качестве свадебного подарка. Как говорится - все,finita la comedia. Такие, как Сергей, точно не притягивают к себе взгляды, не избалованы женским вниманием и не годятся на роли Принцев мечты. Но с ними хорошо и надежно - об этом говорят хотя бы те пара кило, которые успела наесть Алёнка. Ну и тот факт, что моя сестра, с ее железным прагматизмом и реальным (читай - скучным) взглядом на жизнь, решилась забеременеть. Она в жизни даже шнурки не купила, если не была уверена, что те верой и правдой прослужат ей лет пять минимум.
— На твоем месте я бы лучше присмотрелась к ком-то из сверстников, - напоминает сестра, пока прогревается мотор и «дворники» счищают налипший на лобовое стекло снег. - Их вокруг тебя - табун и еще один табун.
Я собираюсь ответить, что если бы кто-то из этих двух табунов хоть немного меня заинтересовал, я бы уже как-то и без ее советов навела мосты общения, но… не усеваю даже толком начать фразу, потому что кто-то с той стороны выразительно стучит в боковое стекло.
Поворачиваю голову - и нелепо прячу ладонью вздох удивления.
Мужчина моей мечты - там. Он стоит и его лица не видно, только торс и грубую пряжку широкого кожаного ремня, но эту руку я бы не спутала ни с какой другой рукой, хоть и видела ее всего пару минут.
Он снова стучит костяшкой указательного пальца, и я оторопело нажимаю на кнопку свеклоподъёмника.
Моя двухметровая мечта медленно присаживается на корточки, лениво кладет руки на край окна и - божечки! - так улыбается, что мое сердце тут же рвется в хлам. Я готова поспорить, что слышу печальный треск рвущихся швов в тех местах, где после нашей «первой встречи» еще толком и не зажило.
— Ничего, что я с варварским вторжением? - спрашивает он без малейшего намека на хоть какое-то сожаление по этому поводу. Мне кажется, но это не точно, что слова любых извинений в его арсенале - большая редкость.
— Все в порядке, - заикаюсь как школьница перед главным хулиганом школы. - Привет.
Почему-то в глаза бросается та часть предплечья, которая лежит прямо перед моим носом. Там какие-то странные руны, надписи на непонятном языке, большой круг с еще более непонятной символикой и стилизованный под гранж символ из астрологии.
— Привет, Меркурий, - здороваюсь еще раз.
— Привет, Венера, - подхватывает он. Улыбка перетекает в правый уголок его рта, по которому он задумчиво водит подушечкой большого пальца.
Я нервно сглатываю.
— Что-то случилось? - вторгается в наш «интимный недоразговор» моя сестра. - Молодой человек, какие-то проблемы?
Она умеет быть грубиянкой. Особенно хороша в этом, когда хочет старается - вот как сейчас.
— Только одна маленькая проблема, - отвечает мой внезапный Меркурий. И протягивает раскрытую ладонь с вопросом: - Дашь мобильный на минуту?
Пару раз в моей жизни мне попадались незнакомцы, который очень просили телефон позвонить смертельно-больной бабушке, и каждый раз были посланы самыми недвусмысленными выражениями. У меня нюх на аферистов. Но на этот раз я безропотно, как загипнотизированная, вкладываю свой телефон в раскрытую крепкую ладонь с какими-то абсолютно нереально длинными пальцами.
Он явно вбивает номер телефона - узнаю характерные тоны клавиш набора.
А когда возвращает его мне, нарочно не спешит убрать руку, когда я случайно кладу свою пальцы поверх его.
Это просто одно случайное касание. Абсолютно целомудренное, абсолютно без подтекста. Да ко мне каждый день в метро прижимаются так, что после каждой поездки впору бежать за тестом на беременность!
И все же именно этот мимолетный контакт обнаженной кожи заставляет мое сердце пропустить еще один удар.
Так не бывает - чтобы разу в сердце.
Но именно это сейчас происходит, и чем больше я пытаюсь хватать воздух ртом, тем более многозначительно Меркурий щурится, разглядывая мои губы.
— Прекрати это немедленно, - еле-еле выдавливаю из себя что-то похожее на связную речь.