Уэтер тяжело осел на землю. Яд растекался по его крови. Он отпустил железные стены, ограждающие сознание, и позволил товарищам опустить на него сеть исцеляющих заклятий. Ло-оте-Ни печально посмотрел на него своими огромными глазами и отлетел в сторону. Ирт смазал рану целебными травами.
- Сможешь идти? - спросил Терв, нахмурившись. - Мы ещё не закончили. Нам надо понять, что они здесь искали.
- Это и так понятно, - прерывающимся голосом произнёс Уэтер. - Они искали Часы. И не нашли их, иначе мы бы не встретили их на пути к порталу.
- Я не видел среди них Лишённых, - строго ответил Терв. - Думаешь, они где-то прячутся и выскочат из засады в самый неподходящий момент?
- Я уведу его, - сказала Ивейа. - Ему нужен целитель.
- Ты нужна мне здесь, - строго оборвал Терв. - Уэтер, ещё раз спрашиваю, ты можешь идти дальше?
Призывающий Тьму встал на ноги.
- Я смогу добраться до портала, - ответил он сухо. - Пошли Крода разыскать Лишённого, я уверен, он ещё где-то поблизости.
Уэтер оседлал полупрозрачного от его слабости тигра, которого не хотел отпускать, пока не оказался в безопасности, и отправился к порталу. Ему предстояла мучительная ночь во власти духа-целителя. Он мог бы обратиться к Но-Фиа-Ня за помощью, её таланты к исцелению были очень велики, но он не хотел объяснений по поводы прошедшей битвы. Духи-целители, которые весьма охотно подчинялись призывающим, не знали границ в возможностях исцеления ран любой тяжести, но их работа всегда была долгой, а их лечение болезненным и путающим сознание. Они выпивали боль тех, кого лечили, питались ею, не давая умереть до тех пор, пока боль не будет высосана до дна. Но их голод не мог быть безграничным, а когда они ели, ощущение было похоже на медленно вытягиваемые жилы, на лёгкие иглы, скользящие по обнажённым нервам. Новая боль была для них изысканной приправой. У Уэтера в распоряжении была одна ночь, чтобы встать на ноги, и он надеялся, что духу хватит времени, а его сознание выдержит такую дозу боли.
Некроманты становились всё более серьёзной проблемой. Терву наконец удалось сложить картину грядущего. Среди воинственных шоистрийцев наконец появились лидеры, которые, обратившись к древнему, забытому и никогда не считавшемуся достойным искусству, сумели найти способ возвыситься над остальными странами мира. Шоистрию охватила гражданская война, но мало кто сомневался в том, кто выйдёт из неё победителем. Действующее правительство и его сторонники держали некромантию под запретом. Лидеры, стремящиеся к умеренности и сохранявшие дружественными отношения с остальными тремя странами, стояли у власти уже несколько веков, но наступали перемены. Оппозиция, взявшая оружие в руки, не скрывала ни от кого своих планов подчинения и перекраивания миров по своему вкусу. Они создавали армии живых мертвецов для будущих сражений, пока за их идеи превосходства гибли не столь ценные, как нежить, люди. Они уже много лет обучали талантливых магов, фокусируясь на ментальной магии, некромантии и боевом целительстве. Многие в мире были обеспокоены, но мало кто представлял настоящий объём и силу этой организации. Уэтер не хотел, чтобы Шоистрия подчинила Мейсарал, поставив его на колени. Ему не хотелось жить в рамках жестокой и суровой шоистрийской дисциплины. Он, безусловно, рассматривал шансы получить прочные позиции у захватчиков в случае проигрыша и готовил отступные пути, решая, как преподнести свои таланты так, чтобы они были оценены. Но он не хотел идти по этому пути. Терв утверждал, что это некромантия расшатывает основы мироздания и беспокоит духов. Уэтер был склонен ему верить, но ему казалось иногда, что его соратник обладает немного излишним фанатизмом и рвением. Он не мог не понимать, что политические игры лишь обложка, внешняя сторона деятельности некромантов. Но об истинных целях ещё не было известно ни ему, ни Терву. И они, как и все их спутники, участвующие в поиске артефакта, были весьма обеспокоены и опасались страшного. Уэтер думал о том, чтобы рассказать своим воинам апокалипсиса о том, откуда исходит угроза благополучию мира, но полагал, что время для этого ещё не наступило. Ещё оставалось много деталей для прояснения, но шпионы Терва пока что не могли разузнать ничего вразумительного. Некроманты тоже искали Часы Судьбы. Уэтер подозревал, что Часы - единственный реальный шанс на победу.
Этот древний артефакт, не использовавшийся и не проявлявшийся уже множество столетий, позволял переписывать судьбы двух миров и их обитателей. Часы позволяли изменить линии будущего, читаемые провидцами. Считалось, что он может открыться только тогда, когда судьба миров в опасности, а увидеть его и воспользоваться им может только один из Лишённых. Естественные защитные чары Часов были так сильны, что ни один маг не мог обнаружить их, поэтому только те, кто был полностью свободен от власти магии, не способен ей управлять или подвергаться её воздействию, мог переводить стрелки Часов. Летописи не говорили об использовании артефакта, но существовала легенда, записанная в древних книгах, в которой рассказывалось о том, как он проявился в последний раз. В те времена ещё не существовало общедоступных порталов для перемещений, и маги телепортировались самостоятельно, в то время как большинству обывателей, не развивающих свою силу и не имеющих особенных природных способностей, приходилось передвигаться только в физическом слое пространства, используя ездовых животных (ведь механические повозки, питаемые камнями энергий, тогда тоже ещё не были изобретены). Циасу и Феосу угрожало тогда вторжение иномирцев, уровень развития которых не очень значительно, но всё же превосходил тогда уровень развития населения двух миров. Миры стали бы одной из многочисленных колоний завоевательных пришельцев, если бы один Лишённый из Мейсарала, по имени Зифацерд, не обнаружил часы и не изменил будущее, заставив иномирцев навсегда позабыть дорогу в два мира. Он и его соратники переписали множество линий судьбы, ведущих грядущее по такому варианту развития. Кто-то говорил, что Зифацерд нашёл Часы случайно, но сумел понять, что артефакт очень важен. Кто-то говорил, что он искал его, чтобы защитить миры, и добился своего путём многочисленных подвигов и лишений. Впоследствии артефакт был тайно и очень надёжно запечатан и скрыт, во избежание того, чтобы им пользовались в своих интересах различные создания, которым могло бы захотеться перекраивать судьбу. Говорилось также, что, спустя некоторое время после этого, те, кто охранял артефакт, потеряли ощущение всяких следов его присутствия, то есть включился естественный барьер Часов, приходящих в миры только в случае угрожавшей им опасности. Никто не знал, что именно Часы Судьбы могли счесть опасным для миров и их обитателей, и проявлялись ли они снова после той давно всеми забытой истории. Возможно, их находили, но никто не знал о том, что события по той линии, по которой они пошли, направила чья-то воля. Может быть, кто-то изменил судьбу безо всяких часов, совершив единственно возможный для этого выбор на перепутье. А может быть, Часы ждали наступившего смутного времени.
Терву всегда казалось интересной перспектива познакомиться с этим артефактом, как и со многими другими, которые он добывал и изучал прежде, но лишь три года назад он узнал о том, что, вероятно, Часы Судьбы могут проявиться. Тогда Терв собрал тех, в ком был в достаточной степени уверен и кто обладал, на его взгляд, силой, которой хватило бы, чтобы преодолеть возможные препятствия. Несколько месяцев потратили они на то, чтобы шестёрка научилась максимально слаженно работать вместе, чтобы свыклись и узнали друг друга те, кто не был знаком или не работал вместе прежде, после чего выступили на поиски.