Мы вышли к гаражу, двери автоматически открывались.
— Жека, может ты передашь кассету? На тебя никто не подумает.
— И что? Ну передам. В ней ничего нет особенного, это, во-первых. А во-вторых, ты хочешь переложить на меня проблему? Мне этого не надо. Извини, конечно, но мне не хочется искать на свою задницу приключений. Я спокойно работаю, никому не мешаю.
— Но ты же журналист! Где твоя хватка? Это же материал! У тебя лучше получится. Ты до этого такое раскрывал, ничего, обходилось же. И, в конце концов, ты мой друг, помоги, не бросай в трудную минуту.
— И без тебя знаю, что я журналист. Сенсационным материалом тут не пахнет. Да, я раскрывал некоторые дела, но это в прошлом. И главное, в них не проскальзывал сильный запах опасности. Я не отрицаю, что я твой друг, но пойми, это не тот случай, когда проблему можно переложить на друга. И я считаю, здесь не стоит прикрываться дружбой.
Он сел в жёлтый "Мерседес" и завёл мотор. Я решил уйти. Меньшиков, настроившись на любимую волну радиостанции, спросил:
— Тебя куда-нибудь подбросить?
— Нет, не надо. Я своим ходом.
— Как хочешь.
— Бывай, друг, я пошёл.
Евгений мне вслед крикнул:
— Дружбан. Прими мой добрый совет. Разбей эту видеокассету молотком на хрен на мелкие части. И исчезни на некоторое время. К примеру, на море съезди. А когда прибудешь, может быть, всё стихнет.
Я хотел возразить.
— Знаю, хочешь сказать, а как же работа? Попробуй договориться. А не получится — плюнь на неё. Жизнь-то одна, а устроиться куда-нибудь всегда успеешь. Даже "рашэн" пословица об этом говорит.
— Не знаю. Но я сомневаюсь в том, что прекратят поиски этой видеокассеты, а точнее, уже меня, — сказал я.
— Ты пропал, а в СМИ и на ТиВи кассетка не попала. Значит, ты испугался и где-нибудь затаился, моля Бога, чтобы беду пронесло мимо дома. И тебе не нужно её куда-то доставлять. Или второй вариант. Ты вообще не в курсе, что с ней делать. Живёшь себе спокойно, поэтому не даёшь о себе знать.
— Ага, а то, что я убежал, они это в счёт не возьмут? Если бы не знал, значит, не убежал бы, подумают они.
— Леонид, даже я бы ломанулся, несмотря на то, что ничего не знаю, если увидел "пушку", так как мой мозг бы это воспринял, как: "сейчас будут убивать".
— Ладно, там посмотрим, как быть. Пока!
— Удачи тебе. Кстати, не забудь про день рождения Санька. Мы тебя будем ждать, если, конечно, куда-нибудь не уедешь.
Я безразлично кивнул.
Следом за мной женьковская машина скрылась за поворотом, и я пошёл в сторону железнодорожной дороги. Поделившись проблемой с другом, мне не стало легче. Вот тебе и дружба! Друг познался в беде. Но всё же, я его, наверное, зачислил в список, "кому тоже, может быть, влетит", хотя, думаю, он прав: прежде чем выйдут на него, меня они уже успеют поймать. Почему такая уверенность? Да потому, что о нём в Сердобске никто не знает, так же, как и на работе. И мобильник, как назло, не вовремя сломался, а-то бы позвонил ради интереса, ладно, до дома отложу.
Воспользоваться советом или нет?
Чтобы на море так себе отдохнуть, деньги нужны. А откуда они у меня? В деревню теперь не сунешься. Надо искать другое место. Думай, голова: куда?
4-ый Офицерский проезд был недлинным, он вёл к лесопосадке, за которой вдоль растянулась линия железной дороги. Засигналил громко и пугающе тепловоз, предупреждая о своём появлении. На меня залаяли собаки по ту сторону дощатых заборов. Пронёсся товарный поезд вперемешку с цистернами и вагонами для перевозки угля. Две назойливые шавки, вылезшие из-под калитки, где уже когда-то успели сделать для себя подкоп, не умолкая, лаяли. Одна чуть меня не укусила — я вовремя прибавил шаг. Вторая только хотела повторить неудавшуюся попытку первой, как я тут же слегка подпрыгнул и развернулся на 180 градусов, чтобы хлопнуть по земле обувью, таким образом, испугать зубастых маленьких четвероногих. Этот номер сработал — болонки отскочили. Я вдобавок потопал по гравию, отчего неугомонные собачонки бросились бежать к своей калитке с синим почтовым ящиком на ней.
Я повернулся. О боже! Вдруг на меня наехала, откуда не возьмись, бледно-розовая "десятка". Удар! Боль в области голени! Меня слегка подкинуло, и я кубарем перевернулся по капоту. Автомобиль встал, я слетел с лобового стекла на молодую траву. "А-а-а! Бля! Вот урод…" Кто-то выскочил из машины.
— Ну бля, ты у меня сейчас огребёшь, — постанывая, я поднялся на руки.
Помогая мне подняться, приятный голос спросил:
— С вами всё в порядке?
Я оглянулся. Она была очаровательна. Блондинка двадцати лет с гаком и такими же очками, как у меня. Зелёные глаза, в которых с удовольствием бы утонул. Прямой аккуратненький носик соседствовал с чувственным, невероятно соблазнительным ртом. М-м-м, какие сочные губы! Волосы, обрамляющие белое лицо рамкой, обвисали от висков к плечам ступеньками вниз. Мы смотрели друг на друга, пока я не перевёл взгляд на её деловой костюм красного цвета и не съязвил: