— Очень жаль, детка, но придётся сейчас нам расстаться, — будто бы с сожалением произнёс мужчина.
— Почему? — расстроившись, не поняла Ксения.
— Потому что мне надо закончить эту колонку о моей принцессе! — ласково заявил Евгений.
— Милый, напиши обо мне сногсшибательную вещь, — попросила девушка, положив голову ему на колени.
— Не волнуйся, детка, эта статья проникнет в сердца! — обнадёжил репортёр. Затем, перекинувшись парой дежурных фраз, он с облегчением распрощался с любовницей. Она ушла, а Меньшиков сварил себе крепкий кофе, плотно позавтракал, наслаждаясь любимой группой "Ария".
"Надо валить на работу", — решил Евгений, вдруг взгляд его упал на раскрытый ноутбук.
— Ах да, чуть не забыл… — молодой человек подошёл к ноутбуку, ловко набрал ещё два предложения, получилось следующее: "В нашем городе недавно взошла новая, неповторимая звезда по имени Ксения Королёва. Её великолепные снимки ярко выражают весь многогранный талант этой девушки. Настолько ярко, что становится понятно — место этой курицы не на обложке крутого журнала, а на последней странице жёлтой газеты. А ещё паче на цирковой афише, ведь совершенно ясно, что эта блондинка только в паре с дрессированной мартышкой сделает неплохую карьеру!"
— Я пишу о криминале, детка! — усмехнувшись, сказал Меньшиков, нажав на удаление, и текст со снимком исчезли безвозвратно.
Мужчина второпях вышел из своего добротного частного дома. На улице начался дождь. Он прошёл по яблочному саду, ворота гаража открывались.
Спустя некоторое время Евгений ехал в жёлтом двухместном спортивном "Мерседесе" в сторону города.
— Привет, народ! В эфире "Мост радио", с вами, как всегда, ведущий Арсений, и я говорю вам друзья — жизнь прекрасна!
Меньшиков, как только услышал эту дежурную фразу, тут же выключил приёмник.
"Но только не у меня, бедный восторженный идиот. По-твоему, может быть прекрасно то, в чём столько дерьма, что как в переполненном туалете, того гляди и через края польётся! Уж я-то знаю это, как никто другой, моя прямая обязанность об этом писать, да ещё и во всех подробностях".
Итак, для многих пензенцев светит солнышко, птички поют в парках, вокруг фонтана жизнь беззаботная, когда в это же время на других концах города расходится дождь и мать травит свою невестку, чтобы любимый сынок остался рядом только с ней. Или две девочки душат свою маму лишь потому, что она не разрешала им вечером гулять.
Глава 4
Меньшиков оказался в редакции популярного журнала. Его сразу окликнула сотрудница.
— Женя, тебя Юрьевна вызывает.
— Зачем? — не понял репортёр.
— Что-то срочное, — сообщила веснушчатая девушка.
Евгений немедля поднялся на второй этаж и, не стучась, вошёл в кабинет главного редактора.
— Здрасти! — произнёс он.
— Здравствуй, Женя! — улыбнулась сорокалетняя миловидная брюнетка в стильных очках, сидящая за письменным столом.
— Ты-то мне и нужен.
Меньшиков уселся напротив.
— Слушаю вас, Наталья Юрьевна.
— Вчера милиция совершила очередной рейд по отлову ночных бабочек. Давай, друг, срочно займись статьёй о жрицах любви. Возьми у какой-нибудь интервью, только не увлекайся.
Евгений изнурённо взглянул на начальницу, синие глаза которой на первый взгляд отталкивали, но со временем, если в них чаще всматриваться, понимаешь глубину их житейской опытности, их манящую привлекательность, делающую эту сочную женщину-ягодку ещё сексуальнее, чем она выглядит. Меньшиков много раз себя ловил на мысли, что желает её, и хотел бы прилипнуть губами к ложбинке высокой груди, вдыхая соблазняющий аромат начальницы именно здесь, в кабинете, на столе… Преградой для воплощения бурной фантазии составляла её ориентация.
— Наталья Юрьевна, это уже настолько всё избито, что даже одна мысль о беседе с проституткой навевает скуку.
— Согласна, — кивнула редактор. — А ты напиши по-новому, интереснее, так, чтобы все ахнули!
Подчинённый приподнял руки.
— Ради Бога, помилуйте.
— Женечка, прекрати, ты это прекрасно можешь, ты талантливый, — отрезала лесбиянка.
Меньшиков безмолвно вышел прочь. Работа есть работа.
По длинному, тускло освещённому коридору двое в камуфляжной форме волокли жалкого, перепуганного человека.
— Чего-то он плохо идёт, — проговорил один высокий на украинском языке.
— Давай поможем, — спокойно предложил второй.
Они кинули беднягу на пол, принявшись дубасить ногами. Унылое помещение огласилось воплями несчастного, свернувшегося калачиком.