"Плевать! Кому надо, перезвонят…" — решил Евгений.
Конечно, ему было очень противно, что его продержали дольше, чем положено, за решёткой в вонючей камере, но это ни в какое сравнение не шло со случившимся убийством. Василий не был святым человеком, но положиться на него в трудную минуту было можно, а это великое качество. Закончив смывать с себя тюремную грязь, Меньшиков вытерся, одел халат, не забыв наполнить свой стакан водкой, верным средством от стресса. Выпил. В этот момент прозвучал очередной долгий настойчивый звонок телефона. Журналист взял трубку…
— Алло?
— Здравствуйте, Евгений, это Корсаров вас беспокоит.
— Не знаю такого.
— Прекрасно знаете, просто забыли. Мы виделись не так давно, в филармонии, вы мне тогда ещё картину подарили… — напомнил абонент.
Евгений смутно начал припоминать тот день и обстоятельства, сопутствующие ему. Солидный, представительный мужчина тоже всплыл в памяти.
— Откуда вы узнали мой номер? — спросил художник, поджигая сигарету.
— Ну чего не узнаешь за деньги. К тому же вы всё-таки личность известная в определённых кругах.
— И что Вам надо?
— Извините ещё раз за беспокойство, но нужна ваша помощь. Мои друзья видели ваше полотно и оценили его по достоинству. Оно сильно им приглянулось, и знаете, у одного из них сегодня день рождения, нет ли у вас случайно копии "Солнца нет"? Чтобы я мог её подарить, — сообщил Корсаров.
— Я не делаю копий. Никогда, — отрезал Меньшиков.
— Тогда могу я приобрести что-нибудь другое из ваших работ? — поинтересовался Владимир.
— Обязательно сейчас? — спросил художник устало, потушив недокуренную сигарету об лоб певицы "Глюкозы" на титульной странице журнала "Гламур".
— Рад бы повременить, но, к сожалению, день рождения нельзя перенести назавтра, — ответил бизнесмен.
— Ладно, записывайте адрес… — согласился Евгений.
— Я немедленно приеду к вам. До встречи, Евгений, — прозвучали его последние слова, он положил трубку.
Меньшиков утомлённо лёг на диван и, глядя в потолок, стал ждать покупателя. Усталый и опустошённый, он не заметил, как заснул.
— Иди сюда… Иди ко мне… Я тут… Близко…
Ничего не понимающий Евгений брёл наугад, разгребая темноту, шёл на таинственный голос, звучавший где-то поблизости. Унылый пейзаж поражал своей депрессивностью. Вокруг возвышались чёрные горы золы, а небо, вместо обычного голубого, было тёмно-пепельным. Какие-то чёрные силуэты мелькали перед ним. Евгений, ничего не понимая, смотрел на бескрайние просторы, ему стало страшно от неестественной тишины.
— Иди… Иди вперёд… Я тут, Жека… — прозвучал вновь чей-то голос.
Меньшиков, собрав все силы, двинулся вперёд. Никого… Ничего…
Вдруг перед ним возникла чёрная скала, к ней был намертво прикован человек в белом балахоне до колен.
— Ну, здравствуй Жека! — облегчённо сказал он, увидев товарища.
— Вася! Это ты? — прокричал изумлённый Меньшиков.
— Я, Женёк, я, — подтвердил Свинин.
— Ты живой что ли, мать твою?! — воскликнул журналист, всё ещё не приходя в себя.
— Живой, как видишь, но только духовно.
— А в какой это заднице мы торчим?
— Царство мёртвых, во сне пересекается с миром живых, дружище. Здорово, что ты меня нашёл здесь, а теперь будь добр, дай горло промочить… — попросил Свинин, кивнув на маленький стол. Там стояла миска с водой. Евгений, кое-как оценив ситуацию и бедственное положение друга, кинулся к миске, едва не опрокинув её.
— Осторожно! — испуганно крикнул бывший мент. — Не то я от горя во второй раз сдохну.
Меньшиков, чуть дыша, поднёс глубокую миску к губам Свинина, он жадно осушил её, она тут же наполнилась водой заново. Журналист хотел было ещё поднести, но рыжий остановил его…
— Спасибо, Жека, я больше не хочу…
— Что с тобой случилось, Вась? Почему ты в таком виде? — спросил Меньшиков, положив воду на стол.
— Неправильно я жил, Женёк. Грехов на мне не счесть… Вот меня и разуделал высший суд. Что заслужил, то и получил, — ответил мент изнурённым голосом, чьи закованные руки были задраны выше уровня головы.
Евгений приметил рядом валяющуюся кувалду, схватил её.
— Погоди, Вась, а может, я кандалы твои расколошмачу к чёртовой матери?!! — сказал он, ударив оковы левой руки на запястье грешника.
— Хватит, Жека! Мне же больно! — закричал скорчившийся Свинин. — Этим ты мне никак не поможешь. За всё я сам отстрадать должен, тогда освобожусь.
Евгений от бессилия заплакал, бросив кувалду под ноги.
— Прости, друг, что помочь не могу.
— Не расстраивайся, брат. Лучше послушай меня… — проговорил рыжий. — Беда у тебя за плечами, Жека. Чёрная, она грозит тебе, беги, куда глаза глядят, беги, не оглядывайся, подальше из города. Иначе плохо тебе будет, братишка, потому что за бедой стоит один человек. Злой и беспощадный, он ни перед чем не остановится, никого не пощадит, он тебя в могилу сведёт так же, как меня. Берегись, Женя, беги, пока не поздно!!!