— Чем может питаться в джунглях очень большой хищник? — спросил я Дашу.
— Такими же большими травоядными, — улыбнулась она, почуяв, что я хочу идти на мировую.
— А те что едят? Травы тут немного, одни лопухи с папоротниками и кусты. Да колючка еще.
— Наверно, где-то в лесу есть пастбища побогаче. И если травоядное действительно большое, оно может валить деревья и объедать листву. Ты же видел — тут некоторые деревья с метровыми шипами на стволах. Такие приспособления просто так в природе не возникают. Это против кого-то.
— Блин, ученых бы сюда… — протянул Валера. — Это с ума рехнуться можно — целая новая планета!
— Ага, — сказал Лысый. — А для нас особенно здорово было бы найти проходимую в обе стороны дыру, поставить на нее турникет и брать с ученых плату за вход. А дальше — вилла в Швейцарии, счет в банке… И скромный домик здесь — на случай утомления цивилизацией.
Как мы ни растягивали воду, через три дня она у нас кончилась вся, а потеть никто не перестал. Роскошные ливни больше не повторялись. За четвертый день мы высохли до состояния вяленой воблы, хотя находились посреди довольно-таки мокрого места, где приходилось разводить костры из насквозь сырых дров с помощью изрядных порций бензина. На расчистке трассы работали то по двое, то по трое, остальные рыскали в поисках источников по обеим сторонам нашего пути. К вечеру Вася наткнулся на небольшую лощину с лужей. Глядя на нее, никто не мог сказать, чего в ней больше: ила, тины, червяков или воды. Но выбора не оставалось, и мы встали в лощине на привал, истратив остаток дня и часть ночи на процеживание, кипячение и повторное процеживание мутной жижи. Труднее всего было цедить на первый раз, потому что ил мгновенно забивал любую ткань, а промывать ее мы могли только в той же луже. Но в итоге набрали около двадцати литров относительно чистой воды — кроме той, что выпили сразу.
На следующее утро Лысый убил большую нелетающую птицу, попав ей в голову гайкой из рогатки. Это было кстати, так как еда у нас тоже подходила к концу, — мы экономили картошку, оставив два ведра на посадку. Лысого долго хвалили за снайперский выстрел, а Таня чмокнула его в щеку. Машка обнаружила в кустах поблизости гнездо с восемью яйцами в нем. Ее тоже хвалили, но целовать никто не стал.
— Ну что, будем пробовать местную живность? — спросил Вася, с сомнением глядя на птицу.
— Лучше если это сделает кто-то один, и съест чуть-чуть, — сказала Даша. — Давайте жребий кинем и определим очередность. И потом, как добудем что новое, пробует следующий в очереди. А остальным день выждать.
— Дельно, — одобрил Лысый.
— И все жарить хорошо и варить подолгу, — сказала Таня.
— А если очередник через два дня окочурится? — засомневался Валера.
— Значит, судьба у нас такая, — сказала Машка.
Жребий бросили. Первыми оказались мы с Лысым.
— Ну что, брат-смертник, — сказал я ему. — Будем надеяться, что ты кого-то хорошего убил.
Машка быстро ощипала птицу и развела костер. Мы продолжали работать, а когда снедь оказалась готова, я съел жареное крылышко, а Лысый — печеное яйцо.
После полудня Валера обнаружил целое озерко с наполнением примерно того же качества, какое было в луже. Возле озера мы простояли целые сутки, беспрерывно кипятя воду во всех котелках и заполняя канистры.
— Надо разведчиков подальше вперед послать, — сказал Вася. — А мы тут постоим, пока не вернутся. Налегке все же легче будет воду искать, чем всем караваном.
— Идея твоя запоздала, — ответил я. — Стоило сразу так сделать, а не надеяться, что найдем источники с минуты на минуту. А теперь проще к этому отстойнику водоносов отправить в случае чего.
Еще через три дня пути нам попался наконец ручей. Вода в нем оказалась мутной, но все же ее можно было назвать водой еще до прохождения трех стадий обработки. Мы с Лысым пошли по течению, и вскоре ручей вывел нас к болоту с многочисленными, свободными от тины и кувшинок протоками, и островками, на которых росли деревья и кустарник. Другие деревья и гигантские хвощи поднимались прямо из воды. Кваканье лягушек и крики птиц сливались в сплошной гвалт.
— Это болото может быть окраиной реки, — сказал я. — Лучшего места, по-моему, искать нечего. Видел, рыба плещется?
— Видел, — ответил Лысый. — Да, пока протоки не разведаем, лучше встать тут. И бензина все равно почти уже нет. А разбирать машины и потом перетаскивать — ну их к черту.
Все наши обрадовались болоту как родному. Последней гигиенической процедурой у меня была баня деда Федора, у Тани с Дашей — тоже баня, а у Васи, Лысого и Валеры — так вообще душ еще перед поездкой в Озерное. Мы не знали, водятся ли в болоте опасные хищники, но в нем точно могли жить всякие мелкие паразиты типа амазонского сомика кандиру, и омовения решили проводить на берегу.