— А почему Эпштейн так важен для всех? — спросил я. — Насколько понимаю, его теорию давно и плодотворно развивают без его участия. Он не единственный побывал в связанных мирах. Многих возвращенцев Объединенные силы противодействия отловили уже давно. Так почему?
— Потому, что между побывавшим в связанных мирах условным офисным работником и побывавшим в них же Эпштейном есть существенные отличия, — ответил Гридин. — Борис Евгеньевич сейчас руководит одной из закрытых научных групп ОСП и разрабатывает гипотезу об осевых мирах, о которой никто на Земле понятия не имел, которая прекрасно вписывается в его теорию, и которая, возможно, впоследствии поможет не только предсказывать появление хоулов того или иного типа, но и с каких они будут планет. Исходная идея впервые пришла ему в голову после того, как он вместе с вами побывал на Сатанаиле. А вам пришла?
— Ладно, сморозил глупость, — признался я.
— Сморозили, нет, — вы сейчас не об этом должны думать, а о собственной судьбе, — сказал Гридин. — Выбор у вас невелик: вы можете вернуться к прежней жизни, — правда, под новыми именами, с измененной внешностью и в других регионах страны, — или согласиться работать на ОСП. Никто не знает, как скоро начнется предсказанная Эпштейном масштабная интеграция миров. Однако когда это случится, России, «Противодействию» и всему человечеству в целом будет остро недоставать людей вроде вас, — психологически готовых к выживанию и работе в непредсказуемых условиях новых планет. Представьте, что где-то возник стабильный, проходимый в обе стороны хоул. Мы не можем ждать, пока к нам что-то придет оттуда, — мы должны сами идти туда, причем немедленно, исследовать чужой мир, изучать обстановку, оценивать опасность. В данный момент вы находитесь в предбаннике центра подготовки скаутов ОСП. Согласитесь на наше предложение — будете жить с такими же как вы, готовиться, делиться опытом. Нет — дело ваше. По обоим концам главной аллеи в заборе есть ворота. Те, что направо от коттеджа, ведут непосредственно в центр подготовки. За воротами налево наши специалисты готовы заняться вашим возвращением к обычной жизни. Решайте, не торопитесь, у вас есть месяц. По прошествии этого срока мы будем считать, что вы выбрали второй вариант.
Сказав это, Гридин ушел, даже не бросив напоследок «до свидания». Целый год мы дожидались момента, когда нам разрешат уйти, — если вообще разрешат. Ни о чем другом мы всерьез и не думали. И только теперь я понял, что меня совсем не тянет к прежней жизни. И дело совсем не в том, что перед этим меня лишат моего имени, прошлого, и изменят внешность. Просто я не смогу жить по-прежнему после того, что было.
Первые дни в джунглях Гилеи, наш поселок у болота, смерть Васи; сожженные деревни большеногих, свист стрел мата-коху, боль ран, кровь на плотах; лязг взводимых арбалетов и пылающие тростниковые лодки на Великой реке; похороны Валеры и первая ночь с Дашей на подстилке из травы; мертвые просторы Рорбести, покинутые города-крепости, гибель Вити и Тани; блуждающие сияния в небе Сатанаила и чудовище ростом выше скал; острова Сангароа, невероятная биосеть, пальмовое вино, акваморфы, разумные птицы, Вагрум…
И что, после этого снова горбатиться на работе вроде прежней? Ходить за продуктами в супермаркет? Сидеть по вечерам у телевизора?
Даша явно думала о том же самом. Нам не обязательно было что-то говорить — за год жизни под постоянным наблюдением, когда и слова нельзя было сказать без того, чтобы нас не услышали, мы научились разговаривать без слов.
Подойдя к двери, мы вышли из коттеджа, остановились и посмотрели друг на друга. С лица Даши еще не до конца сошел загар, которым покрыли ее кожу солнца трех миров.
— Будь я проклята, если пойду налево! — сказала она.
— Ну и нечего там делать, — ответил я. — Там мы никогда уже не встретимся ни с Машкой, ни с Борей. А еще тебе сведут веснушки и переделают нос в греческий. Не знаю, как ты, а я этого не переживу.
— Вот уж от чего избавилась бы с удовольствием, так это от веснушек. С детства мечтала. Но если тебе нравится — ладно, пусть остаются.
— Да? Я это запомню. Как и то, что налево не пойдешь… Молчи! Не важно, что смысл был другой. Никогда не ходи налево.