— А если нет? — спросил я. — Неужели попробуешь вернуться на Сатанаил?
— С вами я бы пошел, — серьезно ответил он.
Мы с Дашей переглянулись. Конечно, он пошел бы. И при необходимости пойдет. С нами, без нас — не важно.
— Боря, ты маньяк, — со вздохом сказала Даша.
Эпштейн даже не стал отрицать.
— Мы теперь люди подневольные, — сказал я. — Но если хочешь, можешь попробовать пробить нас у «Противодействия» в придачу к финансированию.
— А не получится — Машку с собой возьми, — добавила Даша. — Скаута лучше нее не найдешь. Да и она все равно от тебя теперь не отстанет — вот увидишь, потащится за тобой хоть в осевые миры, хоть в какие.
Эпштейн рассмеялся, и мы сменили тему. Говорили обо всем на свете еще долго, и расстались лишь через несколько часов. На прощанье Боря сказал, что после легализации начнет добиваться перевода обратно в Россию.
— Не нравится мне на Западе, — вздохнул он. — Я, если б хотел, давно уехал бы — еще до этой своей… э-э-э… затеи с поисками хоулов. Меня не раз приглашали — и работать, и насовсем. Но я всегда отказывался. Дома лучше…
Только тут я заметил, что выглядит Эпштейн хронически усталым. Видно, великобританцы его задолбали не меньше чем Машку. Может, и не настолько, чтоб стрелять по ним из гранатомета, но где-то близко к этому.
Перед самым уходом я нашел на карте хоулов тот, через который мы попали на Гилею, и запросил увеличение. Сейчас он находился примерно на полдороге между Ивановкой и городом, и должен был в будущем пройти мимо. Но рядом с ним недавно образовался другой — пока никто не знал, куда он ведет. Стрелка, обозначающая его путь, нацелилась точно в центр моего родного Ильинского района.
На третий год обучения теория осталась позади. Теперь мы тренировались исключительно на местности, «проникая» в условные хоулы по всему миру. Обстановка и ситуации «на той стороне» моделировались спецами ОСП с большой изобретательностью и при каких-то совершенно невероятных финансовых затратах. Просматривая записи собственных действий, мы сходились во мнении, что после небольшой обработки их запросто можно выдавать в кинопрокат в качестве готовых фильмов ужасов и боевой фантастики.
Окончательно превратившись в кочевников, мы бесконечно странствовали по планете, перебираясь с одной базы скаутов на другую. Всего их пока было отстроено двенадцать: каждая предназначалась для одной разведгруппы и трех подразделений спецназа ОСП, которые должны были поддерживать нас в особо тяжелых реальных ситуациях. Их планировали использовать в качестве ударных частей, когда само проникновение в чужой мир представляло такую задачу, при выполнении которой могли погибнуть все скауты, — ну и для прикрытия при отходе. Однако пока весь этот замечательный порядок находился на стадии обкатки, и спецназовцев не хватало точно так же, как и скаутов.
Как-то мы сидели с Гридиным в столовой на базе в Австралии. Все уже поели, но расходиться не спешили: время пообщаться по-человечески у нас находилось только после обеда и ужина, и только здесь. Третий год подготовки шел к концу, близился выпуск.
— А кто будет командиром нашей группы после тебя? — спросил Артем. — Уже известно?
— Я и буду, — ответил Гридин.
— Шутишь? — не поверил я. — А как же следующий курс? Ты ведь директор центра.
— Как раз до вашего выпуска. А потом мое место займет заместитель.
— Но погоди… Постой… За что тебя из директоров — с таким понижением?
— Для меня это не понижение, — сказал Гридин. — Давно просил — и вот наконец удовлетворили. Не люблю я административную работу — все равно ею заместитель и занимался. А вы думали, кто ее делает, пока я с вами нянчусь? Нет, ребята: если надеялись отвязаться от меня хотя бы после выпуска, то напрасно. Так и будем теперь вместе. И в первые хоулы пойдем тоже вместе. Честное слово: не могу представить, как вы пойдете, а я останусь в кабинете сидеть.
— Для нас это здорово, конечно, — сказал Артем. — А то я все думал — чего тянут со сменой командира? Как потом привыкать, если вдруг интеграция прямо вот завтра…
Тут мне словно по голове стукнуло.
— Погоди-ка, — перебил я Артема и уставился на Гридина. — Погоди-ка… Я понял! Ты ведь тоже возвращенец, точно?
— Только ты был в связанных мирах и вернулся оттуда еще до Эпштейна с его теорией, — добавила Даша.
— А ну заткнулись вы оба! — рявкнул Гридин. — Ясновидцы, блин, либеры доморощенные!.. — И добавил сердито, но уже спокойнее: — Может, когда-нибудь и расскажу.
Выпуск состоялся через три недели, на базе в Пакистане, — скромно, с минимумом спиртного и торжественных речей. Мы опять сидели в столовой — ну а где еще? — только на сей раз в виде исключения на одной базе собрались все четыре разведгруппы. Гридин и трое других командиров посидели с нами и ушли, а через полчаса взвыла сирена.