По дороге мы заходили в особняки, осматривали квартиры. Район был явно элитным, и в то же время его жители ненужную роскошь не жаловали.
— Все комфортабельно, но скромно, — сказала Даша, когда бродить по жилищам любителей экологии нам надоело. — С того берега сюда, наверно, прислуга ходила. Только не поняла, зачем здешним была прислуга при таком уровне автоматизации.
— Может, ради общения, — отозвался я. — Чтоб верхи от низов не отрывались.
— А мне кажется, вы ошибаетесь, — сказала Инга. — Вы в привычных категориях судите, но это не выглядит районом богатых буратин. Скорее — местом компактного проживания тонких ценителей прекрасного.
На одной из улиц Лысый обнаружил исправную и не слишком заржавевшую велорикшу, в которую мы тут же сгрузили свои рюкзаки, договорившись крутить педали по очереди.
Набережная имела вид запретной зоны. От реки ее отделял высокий сплошной забор из сетки, а от домов — такой же забор, но с редкими воротами. Вряд ли ее когда-нибудь использовали для прогулок — скорее всего, мы были первыми.
Единственный большой остров в устье реки целиком занимал форт, а может, это была тюрьма. Набережная поворачивала и несколько километров шла по берегу моря, заканчиваясь у военной базы или просто похожего на нее объекта, обнесенного по периметру все тем же сетчатым забором. Дальше тянулся широкий дикий пляж, и мы пошли по нему, бросив велорикшу, колеса которой не были приспособлены к передвижению по песку.
Еще через пару километров пляж стал уже, справа появились скалы. Забравшись на одну из них, Лысый сказал, что никаких следов цивилизации впереди не наблюдается. Море так и манило искупаться, и мы не стали отказывать себе в удовольствии. Выбравшись на берег, решили никуда больше сегодня не ходить, — во-первых, устали, во-вторых, не знали, куда идти. Хоул за морем, сказала Инга, и надо сперва придумать, как до него добраться.
— Зря мы в эту сторону пошли, — сказала Даша. — Если в городе был порт, он там, где многоэтажки.
— Теперь хорошо рассуждать, когда разведали, что в этой стороне, — ответил я. — Стоянки для яхт следовало искать как раз здесь.
— Может, стоянки дальше?
— Давайте завтра проверим.
На следующий день мы прошли по пляжу километров десять. Скалы справа чередовались с рощицами пальм. Впереди на берегу что-то темнело — подойдя ближе, мы обнаружили, что это большое, искусно сделанное каноэ, украшенное рисунками и резьбой.
— Плавсредство как произведение искусства, — сказал Лысый, глядя на него. — Не просто мастера трудились — настоящие художники.
— Надо поймать хоть одного и спросить, где весла, — сказала Машка.
— Плыть на каноэ через море было бы опрометчиво, — заметил Эпштейн. — Мы даже не знаем, какого оно размера. Вдруг это океан.
— Зачем сразу через море. Вдоль берега на нем было бы в самый раз. Все лучше, чем ногами песок месить.
За береговыми скалами высилось нечто искусственное, и мы с Дашей вскарабкались на ближайший утес, чтобы глянуть, что это. Посмотреть — посмотрели, но ни к какому выводу не пришли. Конструкция стояла далеко и напоминала задранный к небу напольный вентилятор, только километровой высоты.
— Свирепые туземцы приплывают из-за моря, чтобы поклониться этой штуке и принести ей жертвы, — шепнул я Даше. — А она посылает им дождь из спелых фиников. А когда прогневается — град из кокосовых орехов.
— Да ну тебя! — сказала Даша и стала спускаться вниз.
Пока мы лазили на скалу, наши успели насобирать дров, развели под пальмами костер и сварили в котелке рорбестийского кофе. Мартышка обнаружила поблизости усыпанный крупными ягодами куст, наелась сама, настойчиво угощала нас, а под конец попыталась спрятать несколько ягод на черный день у Эпштейна за пазухой.
— Вода у нас кончается, — сообщила Машка.
— А вот сейчас взбодримся кофейком и пройдем еще чуть дальше, — сказал я. — Мы сверху видели — вроде как речушка там поблескивала между зарослей. Где-то она должна впадать в море.
Глава 19
Через три километра мы действительно уперлись в небольшую реку — или, лучше сказать, большой ручей. Шириной метров шесть и не слишком глубокий, он тек по живописной долине меж скал и впадал в маленькую бухту, на берегу которой лежало еще одно каноэ, гораздо меньше первого. Над поверхностью бухты кое-где торчали колья и виднелись участки прикрепленного к ним плетня из прутьев.
— Смотрите, следы, — сказал Лысый. — Кто-то недавно пришел сюда и ушел обратно. Наверно, рыбу из загородок выбирал.