Мы весело плескались, и на время все мои расспросы были забыты. Вода, что днем казалась холодной, теперь согревала, и была на ощупь, как парное молоко. И все же, в воде Калеб тоже сохранял между нами расстояние. Я недолго злилась на него за это, так как не до конца понимала причину его отстраненности. Дело могло быть и в жажде, даже не смотря на его серебристые глаза.
Когда мы выбрались на песок, Калеб помог мне одеться, и по моему телу его пальцы скользили очень медленно, даже не надеясь на продолжение, я все же не могла отказаться от удовольствия насладиться его прикосновениями.
- Так что же случилось?
- Не помнишь ты все, потому что Терцо стер из твоей памяти последние два месяца.
- Для чего?
Теперь мы двигались в обратную сторону. Несмотря на тепло, ветер становился все более влажным, и оттого холодным. Мне пока не было холодно, но рядом с Калебом, я могу быстро замерзнуть. Думаю, он это понимал, потому мы и возвращались.
- С тобой случилось кое-что неприятное, и ты не могла отойти никак от той трагедии, - Калеб ненадолго замолчал, прежде чем добавить. - Дрю перестал принимать лекарства и выкрал тебя и сестру.
Я удивленно остановилась. Дрю? Выкрал? Не может такого быть, да он и мухи не обидит! Я рассмеялась. Такого просто не могло случиться! Но тут мне вспомнились фанатичные чужие глаза, и я задумалась.
- Ты что-то путаешь, Дрю безопасен.
Лицо Калеба стало мрачным.
- Мы тоже так думали.
- И что он сделал?
- Очень серьезно вам навредил, - Калеб не смотрел на меня. Отстраненность на его лице, сказала мне больше, чем мог кто-либо сказать словами. - Все боялись, что Оливье не выживет. Теперь их родители забрали ее и Бреда и переселились в Ирландию, к родственникам.
Что-то из сказанного Калебом встревожило меня. Я посмотрела на него недоверчиво и несколько испугано. То, о чем я подумала, не могло случиться!
- Забрали только Оливье и Бреда? А что сделали с Дрю, сдали в больницу?
- Дрю... умер.
Услышав эти слова, сказанные глухим голосом, я продолжила идти, но сердце мое было неспокойно. Смутное чувство ненависти к нему шевельнулось, и все же я постаралась его преодолеть. Он умер, так к чему теперь ненависть? Спросить - как, я не решалась, голос Калеба и его мрачный вид о многом говорил. Слишком уж о многом.
- Ясно.
Больше о прошлом я знать ничего не хотела.
- Как дети? Надеюсь, их без меня не крестили. Никакая из меня выйдет сестра, если меня не будет даже на крестинах.
Я внезапно осознала, что Калеба нет рядом. Обернувшись, я увидела, как он застыл у камня и удивленно продолжает смотреть на меня.
Колени мои задрожали. Отвращение, которое я могла ожидать от Калеба, меня просто убьет!
- Не будь ко мне суров, - мне стало больно от мысли, что Калеб меня порицает. - Я не могу сказать, что не люблю их, но на всю жизнь они останутся напоминанием о той ночи и том человеке.
Калеб в один миг оказался рядом.
- Неужели ты думаешь, я осуждаю тебя? - Калеб приподнял пальцами мой подбородок, а я старалась отвести глаза.
- А разве нет? Представляю, что ты сейчас обо мне подумал, - горько хмыкнула я.
- Что люблю тебя так, как никогда раньше, - прошептал он. Наши глаза встретились, и вздох облегчения вырвался из меня. Глаза его сияли добротой и пониманием. Губы нежно усмехались, когда он смотрел на меня.
- Но почему?
- Если бы ты знала, как я боялся и ревновал, думая, что теперь они будут занимать все твое время, что раньше принадлежало мне, ты бы поняла.
Я восторженно и глупо улыбнулась, неосознанно придвигаясь ближе.
- Еще как! - подтвердил он мой недоуменный взгляд. - Потому и думал, что теперь я буду тебе не нужен.
- Какой же ты глупец. Я люблю их, но совсем не так, как тебя. К тому же их родители - Терцо и Самюель. Они так их ждали, и волновались, я бы не посмела отнять детей у них! Соня и Рики навсегда останутся частью меня, но они их дети.
Лицо Калеба потемнело. Он вспомнил о чем-то плохом, и мне стало не по себе.
- А если ты уже не сможешь иметь детей?
- А от кого я их должна иметь, если хочу быть только с тобой?
Калеб деликатно кашлянул, словно хотел что-то скрыть.
- В чем дело, рассказывай, не томи.
- Ну, насколько я знаю... ты могла бы, если бы хотела, иметь ребенка от другого...
Что сегодня за день? Узнаю о каких-то чудесах.
- А если мы с тобой... - начала я, но Калеб меня перебил тяжелым вздохом.
- Нет, даже если мы с тобой... у тебя уже не будет детей. И от меня их тоже никогда не было бы.
Как женщине, мне было неприятно, даже болезненно, такое услышать. Я горестно посмотрела в сторону, не желая, чтобы Калеб видел мои глаза.
- Почему?
- Ты родила в ту ночь, когда Дрю вас похитил. Он тебя бил... - голос Калеба дрогнул, будто он, даже теперь, когда все в порядке, не мог в такое поверить. - Ты много раз падала, и еще, он ранил тебя в живот. Во время кесарева сечения, им не удалось спасти... некоторые органы.
Мысли мои стали тяжелыми. Меня затошнило, и я привалилась к какому-то валуну. Что же в тот вечер с нами сделал Дрю? Если сначала меня посетило чувство неудовлетворенности и бунта, когда я узнала, что отец стер память, то теперь я была ему очень даже благодарна. Забвение - это радость!
- Прости, что пришлось сообщить тебе такую новость.
Калеб присел рядом и обнял мои ноги. Я машинально запустила руку в его волосы и тревоги постепенно отступили. Так всегда случалось, когда он был рядом. Мое сердце трепетало от его прикосновений, и стоило только на него посмотреть, я готова была выполнить все, что он попросит.
- Нет, все нормально, просто как-то неожиданно. Хотя не знаю, согласилась бы я перенести беременность еще раз, ты себе представить не можешь, что это такое. Особенно первые пять месяцев, я их так ненавидела, а потом стало легче. Просто ты был рядом.
Калеб взял меня на руки, и понес вверх по тропинке.
- Давай поговорим о будущем завтра, по-моему, на сегодня достаточно потрясений.
- Да мистер Сторк, это уж точно, - слабо отозвалась я, а Калеб рассмеялся.
Попробуй тут сопротивляться, когда я прижата к его груди, а губы Калеба в такой манящей близости.
Пока я мылась, Калеб переодевался, и мне казалось, я готова проговорить с ним всю ночь. Но устроившись в его холодных руках, почти сразу заснула, так и не дослушав, как прошла выставка.
Глава 25. Разговор о будущем
Николай Мартызенски
Стих утешения
По улице один идёшь и думаешь о смерти,
О людях, что вокруг тебя текут в потоке,
О том, что все мы раньше были дети,
О странностях судьбы и непреклонном роке.
И пусть диск солнца скрыт за облаками,
Ты точно знаешь, что за ними -- неба синь,
И знаешь, что не всё видать глазами,
И даже помнишь что-то про простой аминь.
Ты просто смотришь, как бежит людей вода,
Полна цветов любви и гадостных отметин,
Ты точно знаешь, что никто не навсегда,
Но верить хочется -- никто из нас не смертен.
Три дня прошли в счастливом забытье. Ночью нам нужно было улетать с острова, а мы так и не успели поговорить о будущем. Я хотела обсудить с Калебом многое, и мое превращение было в списке первым, и самым важным вопросом. По крайней мере, для нашего будущего.
Погода стояла ошеломительно теплая и, подумав, что скоро мы вернемся в промозглую сырость Англии, я содрогалась. Я любила свой дом, родителей, которые звонили двенадцать раз за три дня, и своих друзей, так же мне хотелось увидеться с детьми, но заканчивать этот странный медовый месяц, не хотелось. Здесь я была счастливой. Здесь я отдыхала. Со мной был Калеб, и тоска отступала.