- Вполне возможно. Сетти еще та штучка, не зря они с Оливье лучшие подруги. Но подумай, те, кто видел Калеба и эту Рейн вчера на стоянке, готовы подтвердить слова Сетти, что между ними что-то происходило.
Я заскрежетала зубами, вспомнив, какими идиотами мы вчера были. Я так и знала, что кто-то превратно поймет все то, что произошло на стоянке. И что я только там вчера кричала? Извращенец, пристающий к беременной?!... Да и еще влепила ему пощечину. Хороша истеричка!
- Ой, да кто их знает, что они вчера там видели, - отмахнулась рукой светло-пепельная, и так как она нечаянно задела рукой книжки, испугано замолчала - звук вышел очень громким. Из соседнего прохода донеслось громкое покашливание мистера Пьотровски. Они вновь замолкли, ожидая времени, когда можно будет заговорить. И я тоже ожидала, что же они еще такого расскажут. Безусловно, поход в библиотеку нес в себе очень много информации.
- И вообще не выглядит она такой глупой, чтобы попасться на удочку Калеба. - добавила светло-пепельная девочка.
- А чтобы забеременеть ума у нее хватило?! - возразила ей рыжая.
Они смолкли, обижено сопя, каждая хотела отстоять свое мнение. Знали бы они, как обе не правы. Конечно же, у меня не было никаких отношений с Калебом, и все же я была достаточно глупа, чтобы все-таки попасться на его удочку. Вот уже несколько дней, как я не знала покоя. Калеб, Калеб и только Калеб занимал все мои мысли. И даже наши имена целый день не произносили по отдельности, будто бы мне мало своих размышлений о нем. Интересно, слышал ли он эти сплетни? И как реагирует на них? Ему наверно очень смешно. И правда, как можно подумать, что он может с желанием посмотреть в мою сторону?
Я не хотела больше продолжать слушать глупые сплетни, этих злых, мелочных девчонок, которым я, кажется, совершенно не нравилась. Мне больше не хотелось искать книги. Мое настроение испортилось, и я, в обход сплетниц, пошла к стойке библиотекаря, чтобы записать те книги, что уже взяла.
Мистер Пьотровски молча и несуетливо записал их в формуляр, а я начала раздражаться, смотря на его неспешные движения. Мне не хотелось, чтобы те девчонки заметили меня здесь. Поэтому когда я, наконец, смогла дрожащими руками запихать книги в сумку и выбраться в коридор, очень обрадовалась. Казалось, что тут я могла сбросить с себя злобу услышанного мною разговора.
Правду говорят, что тот, кто любит подсматривать, когда-нибудь, лишится глаза. Вот и я получила по заслугам. Не подслушивай я, не услышала бы столько неприятного.
Домой я возвращалась немного подавленная от услышанного и конечно разочарованная, что так и не удалось увидеть Калеба близко. Обдумав все, я поняла, что вообще-то в услышанном смешного мало. Всего за два дня я, безусловно, нажила себе недоброжелателей. Я не сомневалась, эта сплетня, придуманная Сеттервин, будет не последней. Мне было очень обидно, но совершенно ничего похожего на ту боль, когда такие сплетни распускали мои близкие друзья в Чикаго. Ничего не зная о моей ситуации, они были столь жестоки. Если бы хоть кто-то знал правду о беременности, хватило бы им совести посмотреть мне в глаза? Сомневаюсь.
В это вечер Грем тоже гостил у нас. Но я лишь поздоровалась, и, поужинав, принялась за уроки. Их было не так уж и много, но Грем слишком уж напоминал мне Калеба, а я старалась не думать о нем, и не терзать себя лишними волнениями. Зачем вообще думать о нем? Только от одного нашего знакомства с ним у меня появилась куча проблем. Кажется, зря я надеялась на спокойную, мирную жизнь здесь. А теперь, когда мои мысли неотступно преследовало его лицо, могла ли я спокойно жить?
Так минуло несколько дней. Я целенаправленно старалась избегать встреч с Калебом, хотя именно этого мне хотелось, но моя гордость и ум, заставляли замолчать мое глупое сердце, каждый раз, когда кто-то произносил его имя, или если я видела его издалека.
Сплетни поутихли, и, к счастью, никто меня не тыкал в них лицом. Видимо заметив, что мы не общаемся, все склонились к варианту, что кто-то просто пошутил. И хотя до меня еще долетали обрывки интересных сведений о себе, которых даже я сама не знала, со всем этим можно было мириться. Все-таки я новенькая, а чем еще заниматься в таком маленьком городке, особенно когда пищу дает такая особа, как я. Удивленные возгласы по поводу моего цвета волос я вовсе перестала воспринимать как обидные. А когда начались первый вопросы о беременности, я хорошо подготовилась к ним. Главное, что их не задавали те, кого я начинала считать своими друзьями.
Я даже познакомилась с теми двумя зловредными девчонками из библиотеки, и каково было мое удивление, когда они настойчиво зазывали меня прогуляться как-нибудь вечером. В их намерениях я не сомневалась - они явно хотели выпытать какие-нибудь сальные подробности, но с такими людьми справляться мне было не впервой. Я соглашалась, но при этом очень неопределенно, ссылаясь на плохое самочувствие в связи с беременностью. Краснея, они, конечно же, понимающе качали головой, но все же настаивали. И я не отказывалась, только как-нибудь со временем. Впрочем, будет интересно, как же они будут выпытывать это из меня. Мне даже хотелось самой прогуляться с ними, только пока что это удовольствие я оставляла на день с плохим настроением. Очень плохим настроением, когда желание взять топор в руки растет с каждой минутой проведенной в компании неприятных особ.
Теперь я могла спокойно общаться с другими учениками, не боясь нарваться на насмешки. К тому же у меня появились новые знакомые, когда я записалась в литературный кружок. Моей мечтой было поступить в университет и стать когда-нибудь литературным критиком. Я знала, что недостаточно талантлива, чтобы писать книги, но критика, как заметила мисс Крат, была моим сильным местом. Мне легко давались сочинения, где нужно было раскрыть суть книги, донести ее смысл. К счастью, в кружок входила Ева, и, безусловно, она тянула на писательский талант. Ее стихами зачитывался весь кружок, и у меня даже появилось желание написать на них песню, чего со мной не происходило с того времени, как я разбила и сожгла свою гитару, а это почти 5 месяцев назад.
С ней и Бет я начала проводить все свое свободное время. Под конец недели, а может и в начале следующей, мы собирались провести время в беседке за моим домом, читая и слушая музыку. К сожалению, холодная погода и усиливающиеся дожди, отменили все наши надежды на педикюр. Бет мечтала мне нарисовать на ногтях какие-то новомодные рисунки. И я была рада этой возможности побыть только с ними. Мне очень хотелось, чем-то разбавить вечера, чтобы стереть из мыслей Калеба, напрочь там поселившегося. Я не сомневалась, что втроем нам будет весело, главное - никаких разговоров о нем.
Даже не верилось, что я познакомилась с ними всего лишь в понедельник. И не верилось, что прошла почти неделя, как я увидела Калеба. Мы не говорили все эти дни. Но мысли о нем преследовали меня словно зуд, я никак не могла от них избавиться. И даже то, что я не видела его, тоже не спасало. Мысли о нем постоянно затмевали все остальное. Я начинала переживать из-за такого резкого изменения в моих мыслях. Это напоминало мне оккупацию моей личной территории. Пугающе быструю оккупацию.
Глава 4. Волнение
Мой глаз и сердце в яростной борьбе -
Всё делят пережитое от встреч:
Мой взор твой образ хочет в плен себе,
А сердце - этим правом пренебречь...
В. Шекспир, Сонет 46
[Д. Волжанин]
В новый понедельник, после бесцельных выходных, я не выдержала, и решила все-таки захватить зонтик. Надоело перебегать из здания в здание, прикрываясь книгами. Да и хотелось не вылезать из машины, будто старушенция. Дождь лил как из ведра, и впервые за долгое время я заскучала по солнцу. Все-таки в Чикаго его было намного больше. Казалось, даже мои волосы немного потускнели от этих ливней и не выглядели такими синими. Но люди, как и прежде, обращали на них внимание.
И вот Калеб встречался уже с новой девушкой, все забыли о сплетнях про нас с ним. Я была раздосадована и шокирована. Хотя неужели я думала, что действительно произвела на него впечатление? В компании обсуждали это нехотя, особенно при мне. Я даже была благодарна, когда поняла, что чувствую не только зависть к той девушке, но и ревность.