Я не была тщеславна, как Самюель, и критически относилась к своей внешности, но теперь мне казалось, что Калеб проявляет какой-то нездоровый интерес к моей персоне. Мы стояли друг к другу почти вплотную, и я была готова поспорить, что именно он придвигается ко мне. Но, понятное дело, все это глупости, он ни взглядом, ни жестом не показал, что я нравлюсь ему. А все его поведение можно было списать на рвение быть добрым ко мне. Несомненно, его мучила совесть за наш последний разговор, когда он привез меня домой.
- Пропустишь? Я хочу есть, - попросила я, найдя, наконец, в себе силы отстраниться от него. Выражение лица Калеба не изменилось, он отодвинулся, но продолжал внимательно следить за мной глазами. Он что думал, я решила отравиться, потому что меня оставили с нянькой?
Я чувствовала себя неловко, когда он столь внимательно наблюдал за мной. Что я ему, музейный экспонат? Мои руки тряслись от нервного перенапряжения, и я не решилась браться за нож, - не хотелось провоцировать его свежей кровью, причем моей.
- Тебе нечем заняться? - раздраженно бросила я, оставив попытки, приготовить себе что-либо съестное, когда он так внимательно смотрит и провоцирует волнения в душе и теле. Я не видела его так давно, что, кажется, наступила передозировка его пребыванием рядом.
- Я тебе мешаю? - полюбопытствовал он, и мне вообще перехотелось есть. Я вспомнила про еще один шоколадный батончик и печенье, оставленные в машине. Я обошла с другой стороны стола, чтобы не идти мимо Калеба. Он рассмеялся моей детской выходке, а я лишь думала, как бы поскорее оказаться на улице, и хоть немного успокоиться. Почему я не сидела в машине?
- Звонила Бет, - он проследовал за мной, и я с раздражением заметила его великолепную улыбку. Дверца плохо открывалась, и я гневно пнула машину. Конечно же, Калеб сразу отобрал ключи и, открыв замок, галантно отворил дверцу, мол, что тут сложного. Хотелось вопить и брыкаться. Как-то раньше я не замечала за собой особой кровожадности, видимо это было до знакомства с Калебом. Как можно быть таким... таким,... таким идеальным?
- Сказала, что ты организовала поездку в Лутон завтра.
Я тихо зарычала, не сомневаясь, что он услышит, ну и что, я дома и могу выразить свою злость как мне угодно.
- Неверная информация? - допытывался он.
Я вылезла из машины, и, уже не сдерживая своей досады, впритык посмотрела на него. Видимо я действительно была зла, так как его красота не заставила меня забыть, что я намеревалась сказать.
- Точнее говоря, я собиралась поехать в Лутон одна, но Бет интерпретировала все по-своему.
- Но так как, вы все равно едете, можно ли и мне присоединиться?
Он говорил так вежливо, что я даже опешила. Это было ошибкой - затихнуть и посмотреть на него. Его глаза серебристо-стального цвета, притягивали меня, подавляли своей силой.
- Зачем ты спрашиваешь, по-моему, Бет и так тебя пригласила? - с трудом смогла промямлить я, удивляясь, что вообще смогла сказать такое длинное предложение, не лишенное смысла.
Он молчал всего мгновение, и мне хватило этого времени, чтобы отвернуться и скинуть с себя оковы его очарования.
- Но ведь первоначальная идея была твоей.
- Первоначальная идея была совершенно другая: я и больше никого, ну, в крайнем случае, голос Бена Муди, звучащий из динамиков, - резко отозвалась я, и направилась назад в дом. Калеб не обгонял и не отставал, а подстроился под мой шаг. Мы оказались перед дверями одновременно, и он галантно пропустил меня вперед. Я же боролась с искушением хлопнуть дверью перед его носом. Мало ему, без разрешения посещать мои сны, мучить в мыслях, так он теперь и в жизни, не дает покоя!
Я боялась, что от такого близкого общения с ним, превращусь в подобие Оливье, с ее ревнивыми намеками и поведением. Не далее как сегодня, я чуть не ударила девушку Калеба дверьми, выходя из туалета, но даже не извинилась, злобно подумав, что нечего околачиваться под дверью. Потом я пожалела об этом, задумываясь, не схожу ли с ума?
И вот неожиданно, мои желания побыть около него, когда никого рядом нет, стали явью. Но я не могу собрать свои мысли в одно целое, так как его запах и голос заставляют думать лишь об одном.
- Ты не ответила на вопрос, - напомнил мне Калеб. Я устроилась в гостиной и включила телевизор. На спортивном канале не было ни одного матча по хоккею, но я и так подозревала, что этот день закончится просто кошмарно.
- На какой вопрос? - кажется, у нас входит в привычку говорить короткими фразами.
- Могу ли я поехать с вами?
- Я что, твой отец? Откуда мне знать, можешь ли ты поехать с нами или нет?
Его моя шутка не рассмешила, наоборот, Калеб сидел мрачно-спокойный, кажется, его хорошее настроение улетучилось, так же как и мое сегодня с утра. Вот и поделом, нечего тут ослеплять своей улыбкой, бедную беременную девушку!
- Почему ты увиливаешь от вопроса? - недоумевал он. - Не хочешь, я не поеду.
- Ой, - взорвалась я, - только не говори, что от одного моего желания зависит, поедешь ты или нет!
Я не понимала, что за игру он затеял. Не нравлюсь я ему, пусть так и будет, но к чему тогда это непонятное поведение? Разрешение просит. К чему все это?
- Просто мне кажется, я тебе не нравлюсь, - без обиняков сказал Калеб и, сложив руки на груди, обвинительно посмотрел на меня.
Как далек он был от истины. Разве нравиться - это подходящее слово? Скорее подходит сохнуть. Я почти готова была поверить, что скоро запишусь в его фан-клуб, а может предложить Сет и Оливье, создать таковой? Вот бы весело мы проводили время, лобызая его постеры на стенах.
Но всего этого сказать ему я не могла. Все-таки гордость хорошая вещь, у меня ее много, готова даже поделиться. Она заставила меня в притворном удивлении раскрыть глаза.
- Неужели такого еще с тобой не случалось? Да, представь, ты мне не нравишься как парень, но если будешь вести себя менее самовлюбленно, с тобой вполне можно общаться.
- Ну, спасибо, а то я переживал, что со мной вообще тебе общаться противно, - скрипнул зубами Калеб. Его взгляд, обращенный ко мне, можно было назвать убийственным, но я ликовала. Одной мне, что ли, страдать от его невнимания?
Зато, наконец, я объяснила для себя, странное внимание с его стороны. Как же я не догадалась раньше? Его удивляло и задевало отсутствие реакции, на которую он привык со стороны девушек. Интересно, он сейчас чувствует хоть малую долю того, что и я, когда понимаю, как он равнодушен ко мне? Вряд ли, для него это лишь вопрос самолюбия.
Минут пять царила тишина, которую не мог нарушить даже звук телевизора. Каждый думал о своем, но я так остро чувствовала его нахождение рядом, что моя кожа покрывалась мурашками. Почему же он не чувствовал наэлектризованности в воздухе, от которой мне становилось трудно дышать? Как можно быть таким притягательным, и ничего не отдавать взамен? Хоть бы раз узнать, как это - когда его губы оказываются на моих. Не знаю только, станет ли мне легче. В любом случае, я решила для себя, что завтра постараюсь незаметно потеряться от остальных, и побыть одной. Сегодняшний вечер в его компании станет сущим испытанием. Тяжело хотеть быть с ним и в то же время избегать его компании, понимая, что потом станет лишь тяжелее.
- Ты так ничего и не ела, - внезапно заметил Калеб, и я обратила внимание, что не взяла из машины ни шоколадку, ни печенье. И почему он придает значение таким вещам?
Я машинально пошла на кухню, совершенно не чувствуя голода, зато Калеб не последовал за мной, и я все же смогла немного расслабиться. Пока разогревалась пицца, голод настиг мое утомленное тело, а я с отчаяньем смотрела, как стрелки часов приблизились к шести. Значит еще как минимум четыре часа сплошных терзаний.
Поела я в благословенном спокойствии, не мучимая его присутствием. Меня покинули смятение и усталость, я почти была готова выдержать все эти четыре часа. Растягивая время, я помыла посуду вручную, убрала все, что мне казалось не так лежит. На это ушло еще пятнадцать минут. Вскипятила чайник, заварила чай. Пять минут. Подождала, пока он заварится, и стерла несколько несуществующих пятен со стекол окна. Еще пять минут. Когда я шла с кухни, на часах было уже 6.45, и время моих радостных страданий значительно сократилось. Всего три часа, и я смогу вдоволь насладиться, вспоминая проведенное с Калебом время. Не спеша, я прошла в гостиную.