И хотя Калеб пробыл возле меня несколько минут, Бред, подошедший следом, удивил своими словами.
- Я рад, что Калеб, хоть на мгновение оставил тебя одну. Хотя за тебя, я вижу, не надо переживать. Ты, кажется единственная, кто не тает под его взглядом.
Его слова напомнили мне Дрю. Когда-то и он сказал мне что-то подобное. Кажется, они по-братски делились некоторыми мыслями. И что я должна была из этого понять? Бред просто волнуется за сестру и за свою потенциальную девушку Сеттервин, или же, я нравлюсь ему?
Он внимательно посмотрел на меня, ожидая ответа, и не найдя как бы от этого увильнуть крякнула:
- И не говори.
Он остался, видимо, доволен, хотя я и не подозревала, что его интересует мое мнение по поводу таких вот вопросов. О чем он еще захочет поговорить? О птичках?
Медленно от игровой площадки потянулись все остальные, и до меня донесся азартный голос Теренса:
- Едим и продолжим игру!!!
- Нет, - вторил ему голос Бет, - готовим еду, убираем за собой, заготавливаем все для вечера, а потом продолжим игру.
Теренс что-то заворчал ей в ответ, и мы все расхохотались. Следя за тем, что говорят другие, я и не заметила, как рядом на мой спальник присел Бред.
- Дрю мне все уши прожужжал, о том, какая ты умная, какая добрая, но вот о том, какая красивая - не слова.
- А какая беременная? - сухо поинтересовалась я.
Он рассмеялся, и я с недовольством заметила, что Сеттервин сейчас хватит удар. Надо бы отшить этого кавалера. Его разговоры заходят в далекие степи. Что он себе выдумал? Неужели я ему настолько понравилась, что он готов нянчить моих малышей?
- Сеттервин, не могла бы ты дать мне свой плед? - я села на спальнике, и улыбнулась, тем самым приглашая ее в нашу маленькую компанию.
Сетти просияла и кинулась к нам. Брови Бреда удивленно взлетели. Лови фашист гранату! Думал неотразим?! Да не на ту напал! Так сказать, на меня уже давно напал кое-кто другой. Пока Сеттервин шла к нам, я поискала глазами Калеба.
Он снова рубил дрова. И как это я не догадалась, когда вернулся раздражающий звук ударов топора?
Я приподняла ноги, и Сетти уселась рядом. Мне не было холодно, но плед нужно было куда-то деть, и мы вдвоем в него закутались. Сеттервин была немного удивленна моим поведением. Неужели думала, что я хочу закрутить с Бредом? Интересно, какого мнения тогда остальные?
Я укуталась, чуть ли не с головой, чтобы не слышать звука топора, ударяющегося об дерево с навязчивой ритмичностью, Сеттервин и Бред расценили это как знак того, что я дремлю. И Сетти, не теряя времени, занялась Бредом. Минут через пять я почти убегала от них. Было больно слышать, как девушка унижается, чтобы понравиться парню.
- Я люблю больше хоккей и водное поло, чем волейбол, - говорил Бред.
- О, и я тоже! - расцвела Сеттервин.
- Жаль, только катаюсь на коньках плохо, тогда бы пошел в команду, - продолжал он, настойчиво поворачивая голову в мою сторону.
- О, и я тоже!
"Бред", - подумала я, "ты не мог бы укусить меня за пятую точку". И Сеттервин бы ответила: "О, и меня тоже!". А где, черт возьми, феминизм, где лозунги "Не унижаться перед мужчинами!".
"Интересно, когда это ты стала феминисткой?", - пропищал тоненький вредный голосок в моей голове. "Не знаешь, кто это целый день, как побитая собака, жалостно следует глазами за Калебом?"
Я раздраженно встала, немало удивив Сеттервин и Бреда, очевидно, они думали, что я заснула.
- Пойду, пройдусь, - заявила я.
Я лишь хотела где-нибудь спокойно сесть, как меня перехватили Ева и Лари. Они были куда более приятной компанией. Лари был полностью доволен своей девушкой и не интересовался мною, и знал множество анекдотов, пусть иногда и не очень смешных. Он много расспрашивал меня о Терцо и пел ему дифирамбы. Вот это было то, что я могла любить и выслушивать безболезненно.
- Он много рассказывал нам о своей учебе в Гарварде, - восхищенно сказал он, отчего сразу же превратился для меня в смущенного мальчишку.
- Э... нам с мамой тоже, - неуверенно усмехнулась я, думая, про какое именно столетие Терцо им рассказывал, иногда его заносило. Он учился во многих университетах Европы даже Америки, и тогда, живя там, он на некоторое время переставал пить человеческую кровь, чтобы не сорить там, где живет. Тогда проходила слишком уж смертельная бледность, и так он почти ничем не отличался от таких же, как и он по происхождению юнцов. Наличие прекрасной жены только укрепляло его желание подольше пожить на одном месте. Самюель нравилось вести светскую жизнь. Иногда мне становилось страшно от мысли, сколько же знаний вмещается в его голове. И он оставался столь же не утомим к науке, как и раньше. Насколько же сильно от него отличался Грем. Он любил читать, я знала этого из его рассказов, но наука совершенно не прельщала его, скорее его интересовали разные человеческие истории.
Если бы отец сейчас учился в каком-нибудь университете, меловая кожа, изредка покрывающаяся румянцем, никого бы не удивили, учитывая разношерстность моды и культур. Но тогда,... когда мне было пять, этот цвет приводил меня некоторое время в ужас, так же, как и глаза, медово коричневые, пока они не стали того же серебристого цвета что и у Ка... нет, я не буду о нем думать!
- Куда думаешь поступать после... - Лари запнулся, видимо имея в виду беременность, но после заминки быстро добавил, - после школы?
- Еще не знаю. Об этом мне еще года два не стоит переживать. Главное родить детей, и тогда я смогу надеяться на что-нибудь, - я ответила одновременно на два вопроса, заданный и не заданный, совершенно не смущаясь. - Хотелось бы поехать куда-нибудь подальше от дома. Моя мечта Глазго.
Я радовалась, что ни Терцо, ни Самюель не выглядели слишком молодо. Им можно было дать сколько угодно лет, от двадцати до пятидесяти. А значит, они еще долго могли прожить на одном месте, прежде чем переехать. Почему-то себя возле этих детей я не видела. Не могла даже подумать о чем-либо, напоминающем желание воспитывать их. Восьмого декабря мне будет шестнадцать, я могу подождать два года до восемнадцати, чтобы родители изменили меня. Я как раз окончу школу, и тогда смогу обо всем подумать более конкретно. Причины, чтобы уехать подальше отсюда, у меня были, и не малые.
Видимо, я слишком погрузилась в себя, так как Лари перестал меня спрашивать и, уткнувшись в подбородок Евы, что-то шептал. Ну вот, и от них мне тоже стоит уйти поскорее.
Я уже просто молилась, чтобы быстрее пришел вечер, и мы могли усесться вокруг костра все вместе, где мне не придется следить за Калебом. Я смогу смотреть на него не вызывая никаких подозрений и угрызений совести.
Оглядев всю поляну, я отметила, что он куда-то исчез, и на душе стало тревожно. Все чем-то были заняты, и только я неприкаянно застыла недалеко от костра. Бет, завидев меня, приветливо помахала рукой, но я не пошла на ее приветливый жест - двух парочек мне вполне хватило. Слушать еще и ссоры или перешептывания Бет и Теренса, было выше моих сил. Так, словно все просто сговорились, и вели себя как банда молодоженов. Все больше картинка вокруг меня напоминала дешевый фильм ужасов, и даже подходящий злодей имелся.
Снова я вспомнила о Калебе!
Недолго думая, я поспешила в укромную тишину палатки. Хороший сон, вот что мне сейчас нужно!
Я забралась в палатку, и мои глаза не сразу же привыкли к царившей там полутемноте. Но и без этого я почувствовала чье-то присутствие, или точнее говоря, я бы где угодно узнала этот запах. Его запах!
Упырь лежал на том же месте, что и вчера. По его позе можно было подумать, будто бы он спит, но я-то знала, что нет.
- Почему не идешь играть, почти все уже в сборе? - спросила я, желая выпихнуть его из палатки, чтобы он не затуманивал мой разум и дал наконец-то отдохнуть.
- Не очень хочется играть. Некоторые личности меня раздражают, - пояснил он кратко, так и не открыв глаза.
- Да что ты говоришь? Представь, меня тоже кое-кто раздражает своим поведением, - не удержалась я.