Твое сознание построило границы.
Не выроешь подкоп, не унесешься птицей.
Лишь чрезвычайность лазерным лучом
К свободе может стать тебе ключом.
Когда в отчаянии дойдешь до точки -
Увидишь путь доступный одиночке.
Меж рифов дней - твой Ангел проводник,
А ты - его примерный ученик.
(Елена Косцынич)
Несколько недель прошли, будто во сне, день за днем мы проводили вместе, и только ночи оставались одинокими для Калеба, но к моей величайшей радости, он не погружался в мир своей ночи. Картины его, конечно же, не утратили своей мрачности, присущей ему, но меня они уже не пугали незнакомыми лицами, с чужим прошлым. Прошлым Калеба, о котором я ничего не знала.
У нас появилась новая игра. За то, что я читала для него страницы из моего дневника, Калеб рассказывал мне год своей жизни. И, кажется, я должна была узнать его, но нет - он все еще оставался загадкой. Близкой и далекой, но моей звездой, неясно очерченной, и в то же время, дающей яркий свет.
Нам приходилось держаться на расстоянии в школе, делать вид, что мы не замечаем друг друга в столовой, что Бет интерпретировала, как очередную ссору.
- Вы так всю жизнь будете постоянными врагами?
- Врагами? - я лишь насмешливо поднимала бровь, и, заметив этот очевидно калебовский жест, ограничивалась только улыбкой. Ее злило мое поведение, но о большем, она не решалась спросить. Ева молчала, и я смутно понимала, что она о чем-то догадывается. По крайней мере, она об этом не распространялась.
Мое время в школе теперь проходило очень быстро. Все мы думали, чтобы такое придумать на день рождения Бет, и так как Калеб тоже принимал в этом участие, мы могли проводить время вместе, наслаждаясь общением друг с другом, притом об этом никто не знал.
Но иногда я чувствовала какие-то дурные вибрации, источника которых не могла определить, бывает, мы ощущаем незримое приближение беды, когда ее дыхание уже прикасается к нам, но мы не готовы этому поверить. Так и я, скидывала все свои неприятные ощущения на волнение, нервы и беременность. И, конечно же, любовь!
Мы сидели за столом в столовой, как всегда в своей компании. Бет была специально отправлена мной по какому-то очень важному поручению, и теперь ни что не мешало нам решать наши вопросы.
Я не принимала активного участия во всем, так как Оливье целиком взяла на себя организацию. Мне нужно было только качать головой и поддакивать, то же самое делала и Ева. Мы время от времени насмешливо переглядывались, и этого хватало, чтобы не испортилось настроение. Размах Оливье был вплоть до приглашения каких-то заезжих певцов.
Также украдкой я разглядывала Калеба. Все в школе удивлялись отсутствию у него девушки уже продолжительное время и поэтому гуляли сплетни. Больше всех меня смешила Бет, она просто не могла поверить, что не в курсе того, что происходит у Калеба. Она, как и все, подозревала необычайную влюбленность Калеба в кого-то, кто просто не отвечает взаимностью, но любые расспросы заканчивались смехом со стороны Калеба, особенно если Бет начинала перечислять кандидаток на роль возлюбленной. Не знаю, радоваться мне или обижаться, но моего имени, так ни разу и не прозвучало. Ева подозрительно отводила глаза, значит, она догадывалась наверняка, решила я. Не страшно, Ева была менее словоохотлива, чем Бет, и умела держать язык за зубами.
Я так долго таращилась на Калеба, что пропустила тот момент, когда он это заметил. Калеб внезапно поднял голову, и наши взгляды встретились. Я почувствовала, что краснею, вспоминая о его горячих поцелуях, и спрятала глаза, боясь, что он поймет, о чем я думаю.
Теренс спросил его о чем-то и Калеб ответил настолько обычно и буднично, что от его голоса свело судорогой мою челюсть. Неужели он не чувствует того же, что и я? Я почти ощутила злость и неприязнь, пока мои глаза не уловили движение его руки, лежащей на столе подле меня. Его пальцы были так крепко сжаты в кулак, что кожа на костяшках побелела, еще более чем раньше, хотя мне казалось, она не может стать более бледной.
После увиденного, я была слишком напряжена, чтобы есть или слушать весь тот бред, запланированный Оливье. Мы с Калебом договорились вместе съездить в Лутон за подарками для Бет, и я не сомневалась, что вполне сможем и сами придумать что-то толковое. Единственным полезным фактом, был список предполагаемых подарков, составленный Оливье.
- Думаю я куплю ей Айпод, - я, наконец, смогла вставить слово в непрерывную речь Оливье.
Остальные немного покосились на меня. Я непонимающе уставилась на них.
- Никто и не сомневался, - кисло заметила Оливье, и меня это задело. Неужели все они подумали, что я хочу выпендриться? Глупые, раньше мне не приходилось дарить кому-то что-то действительно необходимое. У всех моих бывших подруг в Чикаго было все, что можно купить за деньги.
Впрочем, этот вопрос никто так и не стал развивать, а зная Бет, что она не была слишком скромной особой, значит, точно от подарка не откажется. К тому же, глаза Калеба сверкнули одобрительно, и после этого мне было все равно, что подумают остальные.
Смотря на них, я думала, что бы сделал каждый, узнай, что мы с Калебом встречаемся уже вторую неделю? Ева была бы рада, Калеб ее друг и ему она желает счастья. Лин было бы как всегда все равно, так что и думать о ней не стоит. Больше всего пугало, что подумает Бет. Сначала она точно обидится, так как я ничего ей не рассказала, а потом даст свое благословение. И все же, самыми страшными должны стать реакции у Сеттервин и Оливье. Не смотря на то, что и первая, и вторая сейчас встречались с парнями, они всегда вели себя так, словно имеют право на Калеба.
После ланча все мы побрели на уроки, только я и Калеб немного отстали от остальных, будто бы совершенно случайно. Проходя мимо, он стиснул мою руку и одарил таким знакомым мерцающим взглядом, что мое сердце несдержанно забилось. Так он хотел напомнить о нашей сегодняшней встрече у него дома. В подарок на мой скорый день рождение, что следовал за днем рождения Бет, с разницей в пять дней, Калеб собирался нарисовать мой портрет. Только как я могла забыть о встрече, если ждала ее уже два дня, которые нам пришлось провести врозь - мне нужно было уделить время девочкам.
Мы расстались с ним у класса, и когда я уже почти собиралась заходить, то протянула ему книгу, испытывая трепет, охвативший меня от прикосновения к его руке. Калеб забыл ее вчера, и лишь теперь нашлось время ее отдать. Мне хотелось еще что-нибудь сказать, но подошел Дрю, и, приняв серьезный вид, я отвернулась от Калеба.
- Он тебе надоедает? - ревниво спросил меня Дрю, только мы расселись за парты.
Я еле сдержалась, чтобы не послать Дрю, так как он вообще не имел никакого права задавать такие вопросы.
- Нет, но даже если и так, тебя это не касается, - отрезала я, грубее, чем хотела.
Лицо Дрю стало виноватым, но мистер Чан прервал его выкриком:
- Если вы закончили свой бурный разговор, то я начну.
Несмотря на резкость слов мистера Чана, я была ему очень благодарна. Дрю меня теперь не просто доставал, он стал навязчивым и дотошным. И вел себя так, словно мы с ним имели какие-то отношения. Иногда Дрю мне казался больным, а учитывая его разговоры о кровавых фильмах, будто бы они реальность, это могло показаться правдоподобным.
После урока Дрю попытался проводить меня сначала в библиотеку, а потом чуть не поссорился с Бет, прося ее поменяться с ней местами, чтобы сидеть со мной. Мы слушали его удивленно и с легким испугом, так как вел он себя очень агрессивно. Спасло нас только то, что в класс вошла Оливье, желая найти меня и обсудить нечто связанное с днем рождения Бет. Она почти силой выволокла брата из класса. Когда он вернулся, примерно на середине урока, то опять стал спокойным.
- Знаешь, - злясь, прошептала Бет, - его поведение уже становится похожим на преследование. Иногда он такую чушь мелет. Вчера заявил нашим парням, что ты подумываешь начать с ним встречаться.