- Но ведь это неправда!
Бет зашипела на меня, чтобы я тише говорила. Математик посмотрел на нас долгим взглядом и продолжил урок, и только тогда мы вновь возобновили разговор.
- Думаю, тебе стоит переговорить с ним, - жестко сказала Бет, и я понимающе кивнула. Так продолжаться не может. Дрю меня действительно пугал.
Только урок закончился, я поспешно сложила вещи и подошла к Дрю, виновато вытиравшему доску, в наказание за опоздание, так как он отказался сказать, где был.
- Дрю, по-моему, нам нужно с тобой кое-что обсудить.
Дрю насторожено повернулся ко мне. Весь он подобрался и был похож на одного из тех зверьков, что он с братом и отцом убивали на охоте и чьи фотографии, как трофеи, украшали стену его комнаты. И как ему это ощущение, почувствовать себя мелким животным?
- Что?
- Я не могу понять твоего поведения. Зачем ты всем говоришь, будто бы я подумываю с тобой встречаться? Ты прекрасно знаешь, я тебе еще месяц назад сказала, что люблю другого, ты для меня только друг.
- Но ты со мной продолжала заниматься, и я подумал...
Начав достаточно самоуверенно, Дрю сник под моим тяжелым взглядом.
- Я продолжала с тобой заниматься, потому что считала своим другом, и хотела помочь, но не больше.
- Помочь? И только? Но мне казалось, тебе со мной весело.
Как же, - мрачно подумала я, - отпадно весело, особенно когда ты рассказываешь о кровавых охотах, в которых принимал участие, и о том, как выглядит кровь животных на руках, и еще о многих мерзостях связанных со смертью.
- Мы просто друзья. И то, - с ударением сказала я, - если ты перестанешь вести себя, как оскорбленный поклонник. Я не буду с тобой встречаться, пойми это.
Внезапно Дрю поймал меня за руку и угрожающе прохрипел:
- А если бы я был таким, как Калеб Гровер, тогда бы встречалась?
- Причем здесь Гровер? Я говорю о тебе!
Только я сказала эти слова, как рука Дрю стала угрожающе сжиматься на моем запястье. Я пробормотала ругательство, вне себя от боли и негодования, вырвав руку. Мне показалось, Дрю совсем сбрендил. Кажется, ему и самому пришла в голову та же мысль, он испугано покосился на красные полосы, оставленные его рукой на моем запястье, и лицо его перекосилось. Я заволновалась, как теперь объяснить неминуемые синяки родителям, а хуже всего, Калебу. Я начала бояться за жизнь Дрю. Калеб его просто в порошок сотрет. Хотя сейчас стоило думать не о его сохранности, а о своей злости.
- Ты что, спятил? Да что с тобой такое вообще! Больше никаких занятий вместе! Я не шучу, Дрю!
Я кинулась из класса прочь, и не хотела больше даже видеть его. Права была Бет, Дрю нужно остерегаться, кто знает, какие еще мысли могли бродить в его голове.
Вернувшись домой, я все никак не могла успокоиться. Мне почему-то стало страшно, когда я снова перебрала в памяти события этой ссоры, и теперь я могла с уверенностью утверждать, что Дрю болен. Его глаза горели неуправляемой силой, и я уже начала переживать, как же завтра мне выдержать физику с Дрю. Недолго думая, я схватила телефонную трубку, и набрала домашний номер телефона Оливье и Дрю.
К счастью, мне попалась Оливье.
- Мне нужно с тобой поговорить, - сходу заявила ей я.
- Да, конечно, - Оливье явно смутилась. - Что-то на счет вечеринки для Бет?
Я чуть не расхохоталась. Оливье была так узколоба - ее тревожил лишь сегодняшний день. Интересно, как она отреагирует на мой вопрос?
- Скажи мне Оливье, что такое творится с Дрю? Он болен? Я имею в виду, психически.
- Кто тебе такое сказал? - пусть тон Оливье не очень изменился, но я поняла, что она занервничала.
Неужели я права? - испугалась я, а если так, тогда его болезнь многое сможет объяснить.
- Никто. Но он придумывает разный бред, постепенно начинает в него верить, и предъявляет мне странные претензии. А сегодня он сжал мою кисть до синяков, потому что я потребовала объяснений. Говорил какую-то ерунду про Гровера, будто бы будь Дрю таким, я бы выбрала его. Но я ему доходчиво объяснила, что люблю другого человека, к тому же, давно уже объяснила.
Оливье грубо выругалась.
- Я тебе расскажу, но при условии, что никто ничего не узнает.
- Нет, никто не узнает, при условии, что Дрю оставит меня в покое, - жестко отрезала я. Мне не хотелось говорить Оливье, как меня пугает ее братец.
- Да, конечно, понимаю,... думаю, родители сделают с этим что-то, просто раньше он не был таким агрессивным... - Оливье пыталась увильнуть от ответа.
- Что с ним?! - я безжалостно прекратила ее попытки.
- Шизофрения, - устало отозвалась Оливье, после минутного молчания. - Дед тоже болел. Но у Дрю болезнь серьезнее, и, когда он перестает пить лекарства, вырывается наружу. Паранойя, связанная у него с тобой, тоже из-за шизофрении. Он иначе интерпретирует твои слова и действия, чем ты.
- Разве шизофрения не лечится? И почему он учится с нами, разве это не опасно?
- Опасно, если не пить таблетки.
- Но ты сказала, что таким, как теперь, он становится, когда не пьет их. Значит, как раз теперь он опасен, я правильно поняла?
Снова минутная тишина.
- Не переживай, я тебе обещаю, родители этим займутся.
- Знаешь Оливье, не думаю, что именно мне стоит переживать.
- Да, конечно, - сухо согласилась Оливье. И на этом мы распрощались.
И хотя я пообещала Оливье хранить их секрет, был один человек, с которым я просто обязана поделиться.
Калеб ждал меня, впрочем, как всегда, но нашему времяпровождению помешал нежданный гость. Только я зашла в его дом, и Калеб поцеловал меня, раздался звонок в дверь.
- Ты же слышал, что кто-то идет! - я обвиняюще ткнула его в бок, и поморщилась от неприятного ощущения, когда смещаются суставы. Он был намного крепче остальных парней.
Калеб улыбнулся беззаботной мальчишеской улыбкой и нарочито медленно пошел к двери, чтобы я успела юркнуть в гостиную. Следом за мной здесь появился он и Ева, причем настолько расстроенная, что даже не поинтересовалась, почему я в доме Калеба.
- Что случилось?
Я немало встревожилась, когда Ева упала на диван и разрыдалась. Минут пять прошло, прежде чем мы смогли получить вразумительный ответ.
- Лари - свинья!
Ничего удивительного, это я поняла еще в день нашего приезда с кемпинга, хорошо хоть она тогда послушала меня. Но стоило мне это почти четырех дней укоризненного молчания.
- Он что-то с тобой сделал?
Раньше мне не приходилось видеть Калеба таким собрано-холодным и, в то же время, злым. Укол ревности на миг затуманил мой разум, но потом я заставила вспомнить себя, что они почти как брат и сестра, Калеб любит меня, а Ева - Грема.
Стоило подумать о Греме, как он появился в доме, радостно насвистывая и неся в руках пакеты с едой, которую, как и предыдущую, придется съесть мне. Он быстро оценил ситуацию и тоже вклинился в группу поддержки. Лучше бы он этого не делал. Увидев лицо любимого ею человека, Ева разревелась пуще прежнего. Но у меня не было никаких доводов, чтобы удалить отсюда Грема, и я просто забрала Еву в ванну.
- Так что, все-таки, случилось? - я яростно умывала распухшее, красное лицо Евы, и уже не могла ждать, когда икота и отдышка у нее пройдут.
- Он рассказывает обо мне всякую ерунду. Будто бы мы с ним спали!
Это еще не худшее, - подумала я, человек, о котором говорили и более ужасные гадости, но не стала такого говорить вслух. В данный момент для нее худшим было как раз то, что произошло.
- После того, как узнали о моей беременности в той школе, я тоже узнала о таких толпах парней, с которыми переспала, что мне пришлось бы с ними спать, начиная с детского садика, чтобы заполнить все ночи.
Ева нервно хихикнула, и я поняла, что меня ожидает еще минут пять истерики. И смех не худшее из того, что я могла выбирать.