Иногда ей и самой казалось странным и непостижимым это чувство. Оно было настолько глубоким, что пугало ее. Это чувство, родившись из пустоты, росло и угрожало теперь превратить в пустоту все остальное, что было в ее жизни. Хотя теперь, заболев, она уже не могла сказать, что в ее жизни хоть что-то было. До встречи с Александром мир был окрашен в совсем другие краски. Черно-белые, контрастные, а оттого определенные. Теперь все было по-другому: у каждого цвета появились сотни оттенков, глубоких, мягких, манящих. И рядом не было никого, кто мог бы помочь разобраться. Наверное, еще месяц назад Вика рассмеялась бы в лицо тому, кто предсказал бы ей такое будущее. Она ни за что в жизни не поверила бы, что сможет вот так влюбиться — почти с первого взгляда, с первой встречи заболеть человеком настолько, что он превратится в ее навязчивую идею. Она удивлялась себе еще в тот день, когда после случайной встречи в кафе долго перебирала в памяти все подробности этого вечера. Она не могла понять, почему так ждала на следующий день его телефонного звонка, и уж тем более не могла понять, почему сбежала от него на море. Ведь это был побег — теперь Вика совершенно точно знала, что уехала с Павликом на море совсем не просто так, не из внезапных побуждений. Она как будто знала заранее… Но и это не помогло убежать от себя. Теперь, вспоминая все то, что произошло за последние несколько дней, Вика смотрела на себя со стороны и понимала, что она предчувствовала скорый конец. Возможно, именно поэтому все воспринималось намного острее. Возможно, именно поэтому в их отношениях и не было прелюдии, которая, как правило, предшествует серьезным отношениям.
Снова в сотый, а может быть, в тысячный раз она вспоминала, как прижалась в тот день к его груди, уткнувшись в теплый и мягкий ворс его свитера. Как он приподнял ее лицо и долго смотрел в глаза, как прикоснулся губами к губам — все то, что теперь стало ее прошлым. Почти тридцать лет жизни она подсознательно стремилась к этому моменту. И вот теперь он остался позади. А впереди не было ничего, кроме одиночества. У Вики даже не было возможности попытаться оправдаться перед Александром — она не знала ни его телефона, ни адреса, ни фамилии. Оставалось только одно — бесцельно бродить по улицам города, снова и снова заглядывая в то кафе, где произошла их первая встреча, и надеяться… Но этот вариант был не для Вики. Засыпая, она дала себе слово, что с завтрашнего дня всерьез займется поисками работы.
Лето наступило совсем неожиданно. Позеленевшие кроны деревьев почти сразу покрылись сероватой пылью и утратили свою первоначальную яркость. Трава, желтые, мелькающие тут и там одуванчики, темно-синяя гладь воды и солнце — везде. Солнце, каждое утро сонно выплывающее из Волги, задорно плескалось в ней весь день, отражаясь радужными ликами до самого вечера. Звезды, обсыпавшие теплое небо, говорливый ветер, птицы, летающие над водой, выкрикивающие непонятные слова, которые каждому слышались по-своему. Первые дни лета всегда обещают слишком многое, заставляют забывать о том, что есть зима и холод. Заставляют верить в то, что так будет всегда. Долгие месяцы ожидания тепла в эти дни уже кажутся смутным, далеким и очень коротким эпизодом, промелькнувшим в памяти почти бесследно. Холодный ветер, снег, часто такой красивый, и даже серые весенние проталины — все забывается, все кажется сном, когда наступает лето, когда дни становятся долгими и теплыми, а ночи пролетают незаметно.
Вика медленно шла по улице, с наслаждением вдыхала теплый воздух, то и дело с легкой улыбкой откидывая с лица пряди волос, которые, впрочем, тут же забрасывал обратно легкий игривый ветер. Ей трудно было поверить в то, что за три недели, прошедшие со времени ее разрыва с Павликом, в жизни все так сильно изменилось. Не осталось и капли сожаления — теперь, напротив, Вика ликовала, сознавая, что ей все-таки удалось сделать этот шаг.