— Я думаю, Павле, ты поддался панике. У нас нет патронов, снег, а ты хочешь, чтобы мы пошли в самое гнездо четников, в тыл врага, да еще на равнину, — тихо сказал Гвозден и пристально посмотрел на Павле, словно изучая действие своих слов.
— Погоди, погоди! — прервал его комиссар. — Мне ясно другое! Не меня, а вас охватила паника. Для нас, партизан, не существует вражеского тыла! — сказал Павле и снова задумался.
— Я согласен с Учей, — после короткой паузы произнес Гвозден и опять посмотрел на Павле.
Они замолчали. Ветер в бешенстве набрасывался на хижину. Павле думал, как поступить. После гибели своего заместителя ему приходилось выполнять и обязанности секретаря партийной ячейки. В такой обстановке единственный выход — использовать все права, предоставленные ему партией. Он ударит по этим людям всей силой ее авторитета.
— Товарищи, я говорю сейчас с вами как с коммунистами. Ваша точка зрения ведет… — начал Павле.
Но эта попытка использовать авторитет партийного руководителя только усилила раздражение Учи и Гвоздена.
— Нет, надо созвать партийное собрание! — сказал Павле, встал и вышел.
Ветер обжег его, засыпая снегом. Часовой закашлял, давая понять, что заметил его. Комиссар подошел к хижине, в которой разместилась Первая рота, и остановился у двери. «Может, поговорить с каждым в отдельности перед собранием?» — подумал Павле и прислушался. Из-за двери донесся голос, кто-то читал вслух. Недоумевая, что можно читать в такое время, он приник головой к двери. Тихий голос ясно раздавался в тишине…
«…Партизаны, вы окружены! У вас нет патронов и оружия. Чем вы будете воевать? За кого собираетесь погибать? За Москву?! Сталинград взят! Москва окружена! Красная Армия разлагается! Тито разбит в Боснии и с остатками штаба спасается в горах. Если вы хотите сохранить свою жизнь и жизнь своих близких, бросайте оружие и расходитесь по домам. Кто не сдастся к первому января, у того будут уничтожены семья и имущество…»
Павле узнал и текст и того, кто читал. Немецкую листовку, сброшенную несколько дней назад с самолета, читал Сима.
«Началось самое страшное… Как бороться со страхом?» — озабоченно и взволнованно подумал Павле, и ему стало тяжко от того, что он подслушивает. Громко кашлянув, он не спеша вошел в хибарку. У огня сидели три партизана. Приход комиссара в такую минуту смутил их. Они почувствовали себя мелкими жуликами, пойманными на месте преступления.
— Почему не спите, товарищи? — спокойно обратился к ним Павле и сел рядом с ними.
— Холодно. Не спится, — ответил Аца, бывший фельдфебель авиации, осенью перебежавший к партизанам из недичевской полевой охраны.
— Слышали новости с фронта? — спросил Павле и, получив отрицательный ответ, начал придумывать, припоминая старые сообщения о больших победах Красной Армии, об освобождении ряда городов пролетарскими частями [8]. Он говорил убедительно, стараясь воодушевиться, чтобы ободрить бойцов и зажечь в них веру в победу, веру, которая медленно угасала. Мельком, как бы между прочим, он упомянул о положении их отряда и выразил твердую уверенность в том, что удастся ускользнуть от немцев. Бойцы слушали его внимательно и молча. Но по их глазам он видел, что они ему не верят.
Павле разбудил нескольких коммунистов, позвал их на собрание и, озабоченный, вышел.
3
Вуксану, секретарю Союза коммунистической молодежи Первой роты, это ночное собрание запомнится навсегда. Здесь впервые пошатнулось его мальчишеское представление о партии. Он и мысли не допускал, что коммунисты, тем более старые и хорошие коммунисты, могут расходиться в мнениях, ссориться и даже чуть ли не ненавидеть друг друга.
Все обстоятельства сложились так, что собрание оказалось необычным.
Полночь. Вьюга неистово воет, будто хоронит самую смерть. Отряд окружен, люди изголодались и ослабели; стужа и страх преследуют их даже во сне. Комиссар будит народ и зовет в штаб. Комната полна дыма. Коммунисты прижались друг к другу, стуча зубами от холода. Некоторые еще не совсем проснулись и громко ворчат. Прислонившись к соседу, многие сразу же засыпают, не дожидаясь оглашения повестки дня. Начал Павле…
8
Пролетарские части (бригады, позднее дивизии) — первые регулярные формирования Народно-освободительной армии Югославии, прославившиеся в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками своими легендарными подвигами.