Выбрать главу

— Для чего ты это делаешь? Все равно мы все перевернем вверх дном.

— Не хотелось бы казаться слишком прозаичной, но если я сейчас не посплю, то, боюсь, начну откровенно зевать, — призналась Дебора.

— Я уже тебе надоел? — игриво поинтересовался Мартин.

— Как будто не знаешь. — Она взъерошила его волосы.

— Я знаю, что ты, как океан во время шторма, женщина необузданных страстей. Твоя грудь как небесные купола, а бедра напоминают сладкий мед, попробовав который, невозможно оторваться. Твои глаза сияют подобно звездам в ночном мраке.

— О Боже! Мартин, ты не часто говоришь о своих чувствах, но, когда на тебя находит вдохновение, ты становишься поэтом… Я так рада, что именно ты стал моим первым мужчиной. Только благодаря твоей нежности и заботе я смогла в первый же раз испытать то, чего многие женщины ждут годами… Извини, я не слишком красноречива.

— Твой взгляд говорит обо всем лучше любых слов, дорогая, — успокоил он ее. — Ты права, нам надо вздремнуть.

Дебора забралась в спальный мешок и, свернувшись в клубочек, мгновенно заснула, как засыпают набегавшиеся за день дети. Прежде чем сон окончательно сморил ее, она успела удивиться тому, каким естественным ей кажется спать рядом с Мартином. Как будто она всегда так спала.

— Дебора! Проснись!

Ей совершено не хотелось просыпаться. Так было приятно лежать в теплых объятиях Мартина. Закинув на него ногу, она прижалась к нему грудью и пробормотала:

— Еще слишком рано.

— Вставай, соня. Начинается буря, и нам надо поскорее отсюда смываться.

По палатке уже барабанили капли дождя.

— Не хочу уезжать отсюда! — по-женски капризно заявила Дебора.

— Думаешь, я хочу? Надо, Деб. Шторм может продлиться несколько дней. У нас просто не хватит еды, да и Норманы будут беспокоиться. Зная Ламберта, не сомневаюсь, что он вызовет спасательный катер береговой охраны. Зачем создавать столько проблем людям!

Полчаса спустя они благополучно пришвартовались к одному из рыболовецких причалов Будардалура.

— Вы вовремя вернулись, ребята, — приветствовал их стоявший на берегу рыбак. — Погода становится все хуже. Кстати, Мартин, ты нигде не видел баркас Уилберта, — спросил он. — Конечно, Уилберт рыбак от Бога, но больно уж море беспокойное.

— Не видел, но не думаю, что с ним могло что-нибудь случиться, — успокоил его Мартин.

— Так-то оно, конечно, так, но все-таки… Рыбак с сомнением покачал головой.

— Полагаю, тебе сейчас лучше отоспаться у Камиллы, — сказал Мартин Деборе.

— Я что, так ужасно выгляжу, — озабоченно спросила она.

— Не то чтобы ужасно, но на лице у тебя написано, чем ты всю ночь занималась, — рассмеялся Мартин. — Не бойся, я не убегу, пока ты будешь спать, — заверил он Дебору, уловив на ее лице беспокойство.

Где-то уже после полудня Дебору разбудил телефонный звонок. Быстро одевшись, она спустилась на кухню в тот самый момент, когда Камилла клала трубку.

— Нашли Уилберта и его сына, — взволнованно сообщила она. — Три его брата направились на поиски и, как оказалось, вовремя. У него заглох двигатель, и его баркас снесло прямо на скалу. Говорят, что они в неважном состоянии, и на причал срочно вызвали Мартина.

— Знаю, что от меня не может быть никакой пользы, но я все-таки побегу туда, — взволнованно сказала Дебора.

— Тогда и я с тобой, — заявила Камилла. Взявшись за руки, две женщины двинулись к причалу, борясь с сильным встречным ветром. Тем временем пострадавших отнесли в ближайший дом. Через несколько минут на велосипеде подъехал Мартин.

— Пойдем со мной, — позвал он Дебору. — Ты мне можешь понадобиться.

Следующие полчаса надолго запечатлелись в ее памяти. Большое впечатление на нее произвел профессионализм, с которым Мартин моментально поставил диагноз, — гипотермия, или попросту переохлаждение. По его команде принесли бутылки с кипятком и горячий суп. Она взволнованно следила за тем, с какой осторожностью и ловкостью он зашил уродливую рану на бедре сына Уилберта и обработал глубокую царапину на лице Уилберта-старшего.

— Мои руки меня не слушаются, доктор, — запаниковал было тот.

— Не беспокойся. Через некоторое время вернется чувствительность и все наладится, — успокоил его Мартин.

Уилберт облегчённо вздохнул, но его жена, заламывая в отчаянии руки, воскликнула под гул одобрения всех присутствовавших: