Наконец-то меня оставили в покое! Я тут же нашел Ямаиси, одного из завсегдатаев клуба, и спросил, не знает ли он мужчину с черным поясом, который сейчас идет к выходу.
— Нет, — пожал плечами Ямаиси, — но дзюдоист он отличный! Я видел, как вы боролись.
Перед тем как принять душ, я решил немного прийти в себя и отправился в пустой зал на пятом этаже. Свет можно было не включать: ярких огней парка Каракуэн вполне достаточно. Поклонившись портрету Дзигоро Кано, я подошел к окну.
Самый популярный аттракцион в Каракуэне — американские горки. И я бездумно смотрел, как вагончик медленно ползет по рельсам к верхней точке. На секунду он замер, покачнулся, а затем под восторженный визг пассажиров с огромной высоты устремился вниз.
Только сейчас я почувствовал, что кимоно намокло. В Кодокан я пришел, естественно, из-за дзюдо, но постепенно он стал для меня чем-то большим, чем просто школа или клуб. Кого здесь только не встретишь! Сюда ходит седой старик, занимающийся дзюдо всю жизнь. Последние несколько лет он приводит внука и терпеливо учит всем тонкостям. Мальчишка способный, а вот кимоно ему явно велико! Среди постоянных посетителей молодой иранец, приехавший в Токио только ради дзюдо. Говорят, за четыре года он не пропустил ни одного занятия! А сколько студентов! Совсем молодые, эмоции бьют через край. Плачут из-за неудач, а как радуются первым победам!..
Я посмотрел на темное небо. Восьмой час, на концерт я уже опоздал.
Ну и ладно...
9
На субботу никаких особых планов не было, и я решил отправиться в свой любимый букинистический. Находится он в Дзинбочо — районе, который славится книжными магазинами. Чем там только не торгуют: американской литературой, японской, антикварными изданиями, причем у каждого магазина своя специализация. Несколькими днями раньше владелец сообщил по пейджеру, что отложил для меня редкое издание книги о душителях, которую я давно мечтал добавить к своей скромной коллекции.
От станции Сенгоку я поехал на юг по линии Мита. Метро и железной дорогой я пользуюсь поочередно: разнообразие не повредит. Сегодня в поезде находился собиравший пожертвования монах. Что-то много их в последнее время развелось: в магазинах, метро, только до парламента еще не дошли! Вот и Дзинбочо. Вообще-то я собирался выйти поближе к магазину «Иссейдо», но, задумавшись о Мидори и ее отце, свернул не туда. «Переход на линию Ханзоман» — гласил указатель, и только тут я понял свою ошибку. Пришлось разворачиваться и идти обратно.
Я успел заметить, что позади, метрах в десяти от меня, по коридору спешит невысокий плотненький японец. Мы поравнялись, и я смерил его взглядом. Коротышка сделал вид, что ничего не замечает. На нем костюм в тонкую продольную полоску: наверное, где-то слышал, что полосатые вещи зрительно удлиняют фигуру.
Опустив глаза, я тут же понял, как толстяку удалось незаметно ко мне подойти: на нем тенниски на резиновой подошве. А в руках отличный атташе-кейс, причем модель явно эксклюзивная. Как-то нелогично получается: зачем дорогой кейс, если весь вид портит дешевая обувь. Хотя о вкусах не спорят... Если этот коротышка — бизнесмен, то заехал он явно не туда: деловой мир Токио в основном сосредоточен в Касумигасеки и Акасаке. Но тамошние обитатели тенниски не носят: такая обувь больше подходит для прогулки на природе или долгой слежки.
Кроме кейса, в руках толстяка ничего не было, однако почему-то мне стало не по себе. Нагнав его, я незаметно глянул через плечо, стараясь запомнить походку. Лицо можно легко изменить с помощью макияжа, на одежду вообще не стоит полагаться, а вот походка — совершенно другое дело, к ней стоит присмотреться. Коротышка шагает широко, интенсивно работает руками и покачивает головой, словно китайский болванчик. Наконец он снова меня обогнал и скрылся за поворотом.
А вот и выход к магазину «Иссейдо». Оглядевшись по сторонам, я поднялся по эскалатору. Возможно, ничего страшного нет, но я на всякий случай лицо и походку этого коротышки запомню и постараюсь быть начеку.
Обещанная книга оказалась в отличном состоянии, цена была приемлемой, и я уже предвкушал, сколько приятных минут проведу в компании небольшого томика. Хотелось поскорее домой, и все же пришлось подождать, пока владелец магазина упакует книгу в плотную коричневую бумагу и перевяжет ленточкой. Это особый церемониал, демонстрирующий уважение к покупателю, так что торопить невежливо. Наконец он с поклоном протянул мне сверток, я низко поклонился в ответ и вышел.
Скорее обратно в метро! Будь я твердо уверен, что за мной кто-то следит, то поймал бы такси, но может, толстяк с кейсом ждет на станции? Ведь некоторые работают только в метро... Я прождал на платформе минут семь и пропустил два поезда. Лучшей проверки не придумаешь! Вроде бы никого. Значит, интуиция подвела, а толстяк просто не умеет одеваться.
Второй концерт Мидори в «Синем клоуне» начинается примерно через час. Интересно, что она подумает, если я и сегодня не приду? Ну, девушка взрослая и решит, что я просто не захотел продолжить знакомство. Вряд ли мы когда-нибудь встретимся, однако если это все-таки произойдет, то наверняка сумеем с честью выйти из ситуации. Ведь ничего особенного нет: мы познакомились, а встречаться не стали. Мидори расспросит обо мне Маму, но та знает лишь то, что я иногда появляюсь у «Альфи».
Ну почему мы познакомились при таких обстоятельствах?! Ведь могло сложиться иначе, и тогда...
Я едва сдержался, чтобы не посмеяться над собственной глупостью. Надо же, розовые сопли распустил!
Снова вспомнились слова Клёвого Чокнутого: «У нас нет дома, Джон, и не может быть после того, что мы сделали».
«Забудь о ней! — приказал я себе. — Все равно придется!»
Неожиданно ожил мой пейджер. Отыскав телефон-автомат, я набрал указанный номер.
— Для вас есть работа! — объявил Бенни, когда мы обменялись позывными.
— Почему связываетесь со мной таким образом? Почему не через чат?
— Дело срочное. Так вы беретесь?
— Разве я когда-нибудь отказывался?
— На этот раз придется поступиться одним из ваших принципов... за дополнительную компенсацию.
— Я слушаю.
— Речь пойдет о женщине, джазовой пианистке.
У меня перехватило дыхание.
— Вы меня слышите? — спросил Бенни.
— Да, конечно.
— Если по-прежнему интересно, то сообщу подробности в чате.
— Как ее зовут?
— Не телефонный разговор.
Я угрюмо молчал.
— Ну ладно, — прочистил горло Бенни, — имя то же, что у вашего последнего клиента. Дело семейное. А что, это имеет значение?
— Вообще-то нет.
— Так вы беретесь?
— Вряд ли.
— Если согласитесь, обещаю солидный бонус!
— Насколько солидный?
— Вы знаете, где найти подробности.
— Поинтересуюсь.
— Ответ мне нужен в течение сорока восьми часов. Проблему-то все равно нужно решать.
— Понял, — коротко сказал я и отсоединился.
Словно оцепенев, я застыл у телефона, апатично наблюдая за прохожими.
«Проблему-то все равно нужно решать!» Чертов Бенни! Дает понять, что незаменимых людей нет.
Боже, ну почему Мидори? Наверное, все дело во встрече с Булфинчем. Японец из телефонной будки видел, как они встречались в кафе, и те, на кого он работает, решили, что Мидори узнала нечто лишнее. Или, возможно, у нее есть то, что интересует Булфинча. Дело важное, раз предпринимаются столь решительные меры.
«Нужно соглашаться. Если откажешься, Бенни наймет другого. По крайней мере все можно сделать быстро, чтобы она ничего не почувствовала».
Рассуждать легко... Будь проклят тот день, когда я впервые встретился с Мидори!
К станции с грохотом подъехал поезд. Он идет до станции Отемачи, а там можно пересесть и доехать до Омотесандо. Оттуда и до «Синего клоуна» недалеко.
«Значит, судьба!» — подумал я и сел в поезд.
10
Если хочешь выжить, нужно научиться думать так, как твои враги. Эту истину я усвоил в детстве, защищаясь от школьных хулиганов, а потом еще раз осознал в джунглях Камбоджи. Достаточно взглянуть на ситуацию глазами врага, и все будет ясно.