— А врать себе, Стефи, это тоже признак трусости, — проговорил он медленно, растягивая каждое слово. — Ты прекрасно знаешь, что между нами есть общее. Нас объединяет непреодолимое чувственное влечение. И не правда, что ты обо мне не думаешь. Ты думаешь обо мне постоянно.
Он взял ее руку, поднес к губам и легко поцеловал внутреннюю сторону запястья. От этого прикосновения у Стефани мороз прошел по коже. Если бы он набросился на нее, она бы отбивалась и звала на помощь, но это нежное прикосновение просто лишило ее сил и рассудка. Все посторонние звуки — голоса, смех, шум прибоя — все куда-то отдалилось, и некоторое время она слышала только лихорадочный стук своего сердца. Девушка почувствовала, как он выпустил ее руку, и механически подтянула ее к себе. Потом она собрала все свои силы и подняла на него затуманенные глаза. Она должна что-то сказать.
— Извини, Клайв, но я не привыкла спать с кем попало, — проговорила она. Голос прозвучал устало и неубедительно, и все же Стефани была уверена, что оскорбила его, и ожидала взрыва ярости, но Клайв неожиданно мягко ответил:
— Ты знаешь, я тоже. И, пожалуйста, Стефи, не пытайся меня оскорбить, у тебя ничего не выйдет. — Он помолчал, потом добавил: — Я никогда не считал секс развлечением.
Стефани уже кое-как справилась с обуревавшими ее эмоциями, поэтому смогла сказать:
— Возможно, это и так, но я все равно думаю, что ты очень похож на моего отчима.
— Интересно, в чем же? — спросил Клайв. На этот раз в его голосе послышались действительно неприятные нотки.
— Ты использовал мою… мой интерес к тебе для того, чтобы проворачивать свои дела.
— Разве? Может быть, я выпытывал у тебя какие-то коммерческие тайны? Да я даже ни разу не говорил с тобой на эту тему! Если Роджер Уильямс и рассматривал тебя как средство достижения своих целей, то я — никогда. Я даже не затащил тебя в постель. Между прочим, мне было очень трудно устоять перед искушением, но я вел себя как джентльмен.
Он опять изящно обошел тему того проклятого разговора с ее отцом. Поняв это, Стефани вновь почувствовала бессильное раздражение.
— О, да, ты был так благороден! — саркастически проговорила она.
— Да, был, — ответил Клайв. — Тебе тогда едва исполнилось восемнадцать лет. Ты была такой милой, такой невинной…
Девушка опять почувствовала, как его слова вызывают неконтролируемую реакцию в ее крови. Она подняла голову и увидела, что он сидит, прикрыв глаза, отчего его густые ресницы отбрасывают длинные тени на щеки. Его красивое лицо, обычно резкое и властное, казалось сейчас таким беззащитным, что сердце Стефани сжалось от незнакомого ей чувства нежности по отношению к этому человеку. Испугавшись, девушка поспешила перебить его:
— Да-да, конечно. Но сейчас я уже далеко не так мила и не так невинна.
Клайв вздохнул, его брови страдальчески приподнялись, но он произнес спокойно:
— Хорошо, Стефани, давай поговорим с тобой просто как старые друзья. Ты давно последний раз была в кино?
Стефи такая перемена темы вполне устроила, поэтому следующие пятнадцать минут они обсуждали последний голливудский шедевр, громя актерский состав, режиссуру и даже операторскую работу. Возможно, это было не так уж интересно, но зато девушке удалось наконец допить кофе и съесть принесенные официанткой булочки.
Наконец Клайв поглядел на две пустые чашки, стоявшие перед ней, и опустошенную тарелку из-под булочек и спросил:
— Ну и что мы будем делать дальше? Может, хочешь пройтись? Или предпочитаешь искупаться?
Он явно был намерен присоединиться к ней в любом случае, поэтому Стефи быстро ответила:
— Я предпочитаю пойти домой и принять душ.
Ладно, проведу день на пляже в следующий выходной, подумала она.
— Хорошо, а потом?
Она взглянула на Клайва, ожидая встретить дразнящую сексуальную улыбку, но его лицо было совершенно непроницаемым, а глаза бесстрастными. «Я не насильник» — вспомнила она его слова. Девушка была рада воспользоваться этим временным перемирием и принять хоть какое-нибудь решение самостоятельно.
— Ну, можно съездить в Национальный парк, — произнесла она после минутного размышления. — Ты там уже был?
— Нет, — отозвался он, — но хотел бы.
Они встали, но в это время сзади неожиданно послышался громкий женский голос:
— Клайв!
Они оба обернулись, и Стефи увидела даму, купившую вчера золотую брошку. Та была одета в шикарный белый пляжный костюм, который, надо признаться, отлично смотрелся на ее стройной фигуре. Стефи внимательно оглядела ее и поняла, что женщина действительно красива. А что самое неприятное, в ее глазах, направленных на Клайва, был заметен блеск, значение которого не понять было невозможно. Дама призывно улыбалась Стэнворду, потом вдруг увидела девушку рядом с ним, и на лице ее отразился настоящий шок.
— Доброе утро, Шэрон, — сказал Клайв, сделав вид, что не заметил этой метаморфозы. — Познакомься со Стефани Уильямс. Стефани, это Шэрон Сандерс.
Разумеется, дама ее узнала. Ее лицо окаменело, и рука, которую она было по ошибке протянула, застыла в воздухе. Немного погодя она милостиво кивнула Стефи и натянуто произнесла:
— Как дела, Стефани?
— Спасибо, отлично, — ответила та. — Вы уже носите вашу брошку?
— Нет, — произнесла Шэрон с некоторым усилием.
По голосу было понятно, что теперь она вряд ли ее наденет. Несмотря на то, что сцена должна была бы унизить ее саму, Стефи вдруг почувствовала жалость к этой блестящей особе.
Воцарилась пауза, которую прервали слова Клайва:
— Извини, Шэрон, но мы как раз собирались уходить.
— Но, Клайв, — возразила мисс (или миссис?) Сандерс, — я искала тебя по делу и еле нашла. Тебе пришла пара срочных телеграмм, и, по-моему, ты должен на них взглянуть. Одна из них от Барта, и он настаивает на срочном ответе.
— Ничего, подождет до завтра, — невозмутимо отозвался Стэнворд. — Если пришлет еще одну, можешь свалить вину на меня.
— Хорошо, я так и сделаю, — Шэрон улыбнулась фальшивой улыбкой. — Желаю тебе приятно провести время, — добавила она и перевела на Стефи весьма неприязненный взгляд.
Стефани вдруг почувствовала желание уйти. Она совершенно не собиралась никому мешать. Если эта женщина претендует на него и так уверена в себе, то она не собирается создавать ей конкуренцию.
— Извините меня, — сказала она, — но мне пора. Клайв, если хочешь, встретимся здесь через час. До свидания, Шэрон.
— Подожди минутку, я провожу тебя, — немедленно ответил Стэнворд. — Шэрон, до встречи.
Когда они прошли несколько шагов, он спросил насмешливо:
— Значит, ты все-таки не хочешь, чтобы я знал твой адрес.
— Я просто не хочу быть помехой, — ответила Стефи спокойно. — Ведь ей надо было с тобой поговорить.
— Ах, ты опять про Шэрон, — промолвил Клайв с некоторой досадой в голосе. — Я же уже сказал тебе, что об этом не стоит беспокоиться.
— По-моему, она так не думает, — отозвалась девушка.
— Ну, хорошо, я тебе расскажу, если хочешь, — произнес Клайв, вздохнув. — Полтора года назад Шэрон потеряла мужа, а он был моим другом. Потом она вбила себе в голову, что влюблена в меня. Я не могу ее винить, потому что она перенесла тяжелую утрату. Но и поощрять это я не собираюсь. Я ценю ее как сотрудника и по мере сил забочусь о ней, как о вдове моего товарища, но не более того. Так что не думай больше об этом.
Он неожиданно положил руку ей на плечо, нагнулся и поцеловал ее в шею. Сначала его губы показались ей прохладными и нежными, но потом они вдруг стали жесткими и горячими. Стефи не успела отодвинуться и стояла теперь с подгибающимися коленками, раздираемая двумя противоречивыми желаниями: убежать и кинуться ему в объятия. Наконец он выпрямился, взял ее руку и прижал к своей груди. Стефани почувствовала, как неистово бьется его сердце. В его глазах полыхало бледно-серое пламя.
— Стефи, — сказал он, прерывисто дыша, — то, что происходит между нами, касается только нас двоих. Я не позволю никому в это вмешиваться.
Он пригладил ее волосы и опять нагнулся, на этот раз ища ее губы. Она взглянула в его горящие глаза, отшатнулась и еле слышно выдохнула: