Однажды, после очередного повышения и получения новой должности в партийной иерархии, Юрчак вызвал к себе Помяновича. Редактор был настроен позитивно и не предполагал ничего дурного. Когда после долгого ожидания он был приглашен в кабинет, кроме Юрчака он застал там незнакомца, энергичного, аккуратно подстриженного, но с виду угрюмого. Без долгих вступлений Юрчак представил мужчин.
— Это и есть товарищ Помянович. А это товарищ Кубелик из службы госбезопасности.
— Из службы… — повторил удивленный Помянович, но опомнился и немедленно умолк. Что, черт побери, службе госбезопасности было от него нужно?
— Садитесь, товарищ Помянович, — предложил Кубелик, словно это был его кабинет. — Как поживает ваша газета?
— Нормально. Развиваемся.
— Да, читаю, читаю… — Кубелик дружески хлопнул его по плечу. — По долгу службы положено, но в действительности читаю по зову сердца.
— Товарищ Кубелик — ответственный за студенческую прессу, — поспешно пояснил Юрчак.
— Только вот одна вещь нас беспокоит, товарищ Помянович, — продолжал эсбэшник. — А именно: отдел культуры.
— Его весьма хвалят, — осмелился заметить Помянович.
— Прекрасно. Интересные мысли. Новые формы. Но дело не в форме, а в содержании. Я прав?
— Конечно, — согласился Помянович. — Но я на все обращаю самое пристальное внимание. К тому же у товарищей цензоров тоже не возникает возражений.
— Может быть, и не возникает… — сказал эсбэшник. — Однако есть во всем этом что-то неуловимое, как бы это сказать… не наше…
— Не понимаю…
— Ну, не будем ходить вокруг да около. Независимо от того, что вы там публикуете, скажу прямо — не нравится нам этот ваш Здебский.
Помянович не знал, что ответить.
— Он очень способный, — быстро нашелся Юрчак.
— Тем хуже, товарищ. Тем хуже. Способный, но он наш враг.
— Я бы не сказал, что он враг… — несмело возразил Помянович.
— Вы с ним водку пьете?
— В последнее время нет.
— А у нас есть сведения от тех, с кем он пил. И не только пил. Они его записали. Знаете, что ваш Здебский говорит о Польской народной республике?
— Что касается наших с ним разговоров…
— Ну конечно, с вами он сама невинность. Хитрец? Но мы его раскусили. Одним словом, этому подлецу не место в нашей газете.
Помянович вопросительно взглянул на Юрчака. Неужели «Трансатлантик» — газета службы госбезопасности? Юрчак просматривал разложенные перед ним бумаги, было очевидно, что он не собирался отвечать на вопросы. Эсбэшник тем временем подошел к столу и нажал большую красную кнопку.
— Слушаю… — раздался приятный голос секретарши.
— Вызовите товарища Бабинца.
Дверь открылась, и в кабинет вошел невысокий неприятный блондин. Маленькие хитрые глазки быстро оглядели кабинет и верноподданнически уставились на Кубелика.
— Товариш Бабинец, — сказал эсбэшник, — тоже поэт, но наш, пролетарский. Он член художественного товарищества рабочих, приверженец союза поэтов-студентов и поэтов-рабочих.
Только теперь Помянович вспомнил Бабинца. Тот был мишенью шуток молодых творцов в Варшаве.
— Отныне отделом культуры будет руководить товарищ Бабинец, — заключил эсбэшник.
— Но профиль газеты… — промямлил Помянович. — Профиль, товарищ…
— Капитан… — подсказал Юрчак.
— Товарищ капитан, профиль — вещь важная. Читатель одобрил нашу концепцию. Мы обрели авторитет, и…
— Не несите ахинею, Помянович! — разъярился эсбэшник. — Не существует никакого читателя! Существуем только мы, и вы должны думать, как понравиться нам! Ясно? А этого Здебского чтобы я больше в вашей газете не видел. Никакого стихоплетства! Довольно!
— Простите, товарищ капитан, что я вмешиваюсь не в свое дело, — осторожно вмешался Юрчак. — Лично я за эволюцию.
— А зачем нам какая-то эволюция?
— Партия ценит эволюционный путь.
— Все это современные глупости. Ну да ладно. Принимая во внимание линию партии, я позволю вам немножко эволюции. О чем конкретно идет речь?
— Вот если бы у Здебского была возможность публиковать небольшие фельетоны, скажем, объемом в одну машинописную страницу, в уголке на предпоследней странице.
— Вы тоже за этого Здебского?
— Нет, конечно. Но, полагаю, было бы неплохо его контролировать. Мы даем ему самую малость, зато держим в кулаке. Уж так он никуда от нас не денется.
— И так никуда не денется, — сказал эсбэшник. — Ну да ладно. Нашему строю не повредит какой-то вражеский зародыш.
Приняв решение, собравшиеся разошлись по своим делам.