— Начнем с самого простого, но принципиального вопроса, — сказал он. — Кто такой Здислав Мончинский?
— Кажется, председатель какой-то партии.
— Правильно, но речь не об этом, дорогой пан Ян. Скажу больше, это нам знать вовсе не обязательно.
— Почему?
— А с какой радости люди должны голосовать за председателя какой-то партии?
— Верно, — согласился Ян. — Не должны.
— Значит, мы это отбросим. Предположим, что он не является лидером партии.
— Кто же он тогда?
— Вот в этом-то весь вопрос. И я постараюсь вам на него ответить. Здись — друг.
— Чей?
— Ваш.
Ян очень удивился. Он не знал, что у него есть друг, тем более такой, как Здись.
— Он и вправду мой друг?
— Конечно. И что, вы рады?
— Очень рад.
— Вы любите Здися?
— Очень люблю.
— Вот об этом и речь. А теперь подойдите сюда. — Помянович подвел Яна к окну. — Видите всех тех людей на улице?
— Вижу.
— Здись и их друг тоже.
Ян, пораженный, смотрел на улицу.
— Всех?
— Всех до одного.
— Много же у него друзей. — Ян был удивлен и чуть-чуть разочарован.
— Больше, чем вы можете представить, — сказал Помянович. — Но к сожалению, эти люди не знают, что Здись их друг.
— Как же так?
— Это нормально. Вы ведь тоже не знали.
— Действительно.
— Теперь подытожим. Наша работа, дорогой пан Ян, будет заключаться в том, чтобы донести до общественности две вещи. Во-первых: Здись — ваш друг. И во-вторых: да здравствует будущее! Что вы на это скажете?
— Ну… Мне нравится.
— Прекрасно. — Помянович взглянул на часы. — Завтра я ненадолго уеду, прошу вас меня дождаться. Скоро настанут великие дни, дорогой пан Ян, воистину великие.
И с этими словами он ушел.
Ян еще долго стоял у окна и наблюдал за людьми, идущими по улице Кручей. Он был глубоко тронут. Предчувствие его не обмануло, хотя в отделении 3 «Б» никто не знал о том, что вот-вот наступят великие дни, важные события, и он, Ян Август, будет принимать в этом самое непосредственное участие. Разве это не замечательно? Целый день он фантазировал, что будет, когда наконец настанут эти дни, и пришел в такое возбуждение, что смог уснуть лишь около трех утра.
Примерно в половине одиннадцатого утра Яна разбудил звонок в дверь. Он поспешно надел халат и побежал открывать. За дверью стоял незнакомый старичок в длинном плаще и с зонтом под мышкой, несмотря на солнечный день.
— Я Голембиовский, — представился он. — Еварист Голембиовский.
Фамилия ничего не говорила Яну, поэтому он продолжал недоуменно смотреть на старика.
— Разве Помянович не предупредил вас? — спросил Голембиовский.
— К сожалению, нет.
— Что за неорганизованный человек. Но вы все-таки позволите мне войти?
— Конечно, пожалуйста.
Голембиовский повесил на вешалку свой плащ и зонт, вошел в комнату, неодобрительно взглянул на неубранную постель, потом тяжело упал в кресло и недовольно уставился в окно.
— Может, кофе? — спросил Ян, торопливо застилая постель.
— Может быть, — пробурчал старик.
Ароматный горячий напиток немного поправил самочувствие Голембиовского. Он принял кокетливо-поэтическую позу и осведомился:
— Вы действительно не помните ни одной из моих ролей?
— Мне очень жаль, но у меня амнезия, — сказал Ян.
— Ах вот оно что, — обрадовался старичок. — Амнезия! Я об этом не подумал. Это все объясняет.
Ян смотрел на гостя со все большим интересом.
— Вы должны кое-что знать, дорогой пан Ян… ничего, что я так вас называю?
— Прекрасно.
— Так вот, вы должны знать, что я актер. Без ложной скромности скажу — известный актер, а когда-то был очень знаменит.
— Очень приятно.
— Сейчас, надо признать, я играю немного, амплуа ограничилось ролями стариков. Что поделаешь… биология… но когда-то я играл любовников. — Голембиовский улыбнулся, вспоминая давние, прекрасные времена. — К сожалению, ролей стариков в литературе и драматургии ничтожно мало, поэтому я занялся другими делами. Одно из таких дел привело меня к вам.
— Какое же у вас ко мне дело?
— Я должен научить вас говорить.
— Простите, — уточнил Ян. — Но я умею говорить.
— Это вам только кажется. Конечно, в быту вы можете найти общий язык с окружающими людьми, но помимо, простите, болтовни существуют публичные выступления, о чем вы, как я подозреваю, не имеете ни малейшего представления.
— Не имею, — признал Ян.
— Тогда начнем с азов. Скажите мне: что такое слово?
— Слово… — повторил Ян. — Слово оно и есть слово…