Кэли с Леоной вместе с боевыми операторами весь день таскали по пустоши тяжёлые буры и устали так сильно, что едва держались на ногах. Последние две недели они практически не спали, проводя ночи в тренажёрном отсеке. А уходя, уносили честно заработанные жетоны. За четырнадцать ночей их набралось достаточно, чтобы био могли осуществить задуманное…
Торжественный момент
После посадки звездолёта-дальника класса ЭУ выйти «на свежий воздух» можно только через сорок восемь часов, когда растает эн-поле, вырабатываемое магниэнами. От него защищали скафандры экстра-защиты, но Балабанов решил не рисковать: двое суток ничего не решали. По случаю прибытия устроили общий сбор, на котором непробиваемая Кислота Кислова и замороженная пани Ветинская расцеловали штурманов и капитана. Механика Кэли с Леоной чмокнули с двух сторон. Сёма придерживал обеих за локти, чтобы не убежали.
– Видел бы ты свою рожу, – выдал капитан, в эйфории оттого, что все они живы, настроение у всех жизнерадостное, никто ни к кому не цепляется, распри и обиды забыты, в руках у всех фужеры с шампанским. Фужеры хрустальные, шампанское «Дом Периньон», Димка всё-таки человек, хоть и миллиардер. И если бы он был с ними, его бы хлопали по плечам и поздравляли, как поздравляли сейчас Андрея. Балабанов смущался и стеснялся, чего с ним никогда не бывало, и говорил что-то насчёт штурманов, которых и надо благодарить за полёт, а он, Андрей, просто капитан, он просто выполнял свою работу.
– Ага, работу он выполнял, – не остался в долгу космомеханик. – Тяжела ты, доля капитанская… Хомяков под домашний арест, раков в кипяток, картёжников к Катеринке на перевоспитание, драчунов в зи-поле, пущай полежат, а шутников на камбуз, картофелечисткой работать…
Последние слова потонули в радостном гвалте. Андрей недоумевал, откуда Сёма узнал про хомяков, но спрашивать было неловко. Да он всё равно вывернется, соврёт и глазом не моргнёт, этот механик-литератор, развлекавший экипаж космическими байками и заменявший, вопреки инструкции, штурманов. Которые, вопреки той же инструкции, иногда уставали. И если бы не Сёма… Андрей вспомнил, как сурово отчитывал механика за нахождение в штурманской рубке…«в нетрезвом виде» – заканчивал за него Сёма, и у капитана опускались руки. Ну что с ним делать, с этим недоучившимся штурманом, который зачем-то выбрал астромеханический факультет…
К счастью для Андрея, его покаяние перед механиком и краску стыда на щеках списали на шампанское и на торжественность момента.
Катеринка выключила свет, и в полной темноте Кэли и Леона внесли в кают-ресторан огромный торт, весь в огоньках именинных свечей. Торт андроморфы заблаговременно разрезали. Все радостно расхватали пирожные и на счёт три задули разноцветные свечки – все разом. Последняя, голубая как солнце Эльгомайзы, весело горела в центре блюда.
Мишенька весь вымазался в креме и радовался как ребёнок, которому родители четыре месяца не давали сладкого, уж не знаю, за какую провинность, и наконец разрешили – пирожное. «Ребёнок» облизывал пальцы и блаженно причмокивал. И впервые за четыре месяца полёта не вспоминал о камере, которую он притащил в ресторан, и теперь она валялась, забытая, на стуле…
– А пятнадцатая свечка кому? – задал Мишенька вопрос, который был у всех в голове, но никто не догадался спросить. А действительно, кому?
– Ну, мало ли… А вдруг кто-то заглянет на огонёк? – вопросом на вопрос ответила Леона, и Андрей в который раз подумал, что андроморфы мыслят… слишком уж по-человечески.
– Кто запечатлит для потомков исторический момент? – вопрос прозвучал, что называется, не в лоб, а по лбу. Мишенька ошалело бросился искать камеру, которую не помнил где оставил…
Сюрпризы на этом не закончились. Кэли с Леоной, застенчиво улыбаясь (кто их научил изображать застенчивость? Или они и вправду стесняются?), вручили капитану, штурманам и космомеханику пакеты, в которых что-то позвякивало. Жетоны! И как они догадались?! Или Катеринка им открыла секрет? Андрей вопросительно посмотрел на Ветинскую, та отрицательно покачала головой.
Не врёт. Девчонки занимались как проклятые, зарабатывая жетоны, чтобы подарить их штурманскому составу. От био Андрей такого не ожидал. И никто бы не ожидал, но никто ведь не знал, что они био! Девчонок от души благодарили. Петюня схватил Кэли на руки и закружил по салону. Кэли держалась за его шею, болтала ногами и смеялась. Они умеют смеяться. Это ведь могут только люди, когда им хорошо. Только люди…
Заглянув в свой пакет, Андрей подумал о виски, которое не пил четыре месяца. А ещё подумал, что виски на обратную дорогу им не хватит, если заниматься спортом так интенсивно.