Незаметно для самого себя он уснул и вновь видел кошмары о сыне, жене, чудовищах и новом человеке, который обдавал запахом перегара даже в сновидении. Пыльные коридоры и лестницы растягивались до бесконечности, когда впереди маячил образ Коли и будто бы укорачивались, когда позади возникали уродливые чудища.
— Тебе чего надо? — рычал над ухом Михаил, плод его воображения. — Ты зачем сюда пришел?
Вздрогнув от страха, переживаемого во сне, Андрей проснулся. Электронный циферблат показывал половину шестого. Последующие минуты и часы тянулись невыносимо долго — он быстро сделал все необходимое, перепроверил сумку и стал ждать гостя. Когда часы показывали без двух минут восемь, Андрей, несмотря на ожидание, вздрогнул от неожиданности. С волнением в душе он приоткрыл гермодверь и увидел стоящего в коридоре Михаила, который тут же обдал его запахом перегара.
— Ну что, дай войти что ли?
Хозяин впустил гостя и, глядя тому в спину, позволил себе улыбнутся — любитель выпивки пришел, как и обещал, ровно через сутки после их расставания. Это вселяло определенную надежду. Когда щелкнул замок, Михаил вновь заговорил.
— Талоны подготовил?
— Да, конечно. Вон, на комоде.
Гость бросил взгляд на стопку бумажек на столе и полез себе в сумку. Он достал черный пистолет с обоймой и протянул его Андрею.
— Пользовался когда-нибудь?
— Нет, даже в руках не держал.
— Тут просто. Снимаешь с предохранителя, — послышался щелчок, — направляешь на урода, нажимаешь на спусковой крючок, бам! — он вновь щелкнул предохранителем и протянул оружие Андрею. — Повтори.
Тот проделал те же манипуляции.
— Он сейчас не заряжен. — продолжил гость. — Когда выйдем в серую зону, я дам патроны. Где твоя сумка? Выкладывай все, что там есть, мне надо посмотреть.
Андрей смутился, но последовал команде. Вскоре на письменном столе оказалось все содержимое сумки — противогаз, две бутылки воды, несколько пачек и банок с едой, гаечный ключ, фонарь и рабочее удостоверение.
— Нормально. Складывай все обратно, мы выходим.
Когда Андрей положил вещи в сумку, перекинул ее через плечо и подошел к двери, он услышал последние наставления.
— Сейчас пойдем на нижние этажи. Нам надо быстро добраться до трехсотого этажа. Всегда идешь за мной, вопросов не задаешь. Если остановят или спросят, говори, что идем к моему знакомому электрику. Ты его не знаешь, понял? Там найдем проход в серую зону. Оттуда в церковь к проклятым чернобожникам. Смотри в оба, будь внимателен, но не выпучивай глаза.
— Понял, постараюсь.
Михаил, источая запах перегара, постоял и подумал о чем-то еще секунд десять, потом махнул рукой.
— Пошли.
Они покинули ячейку и начали свой путь в гигахруще. Время было самое удачное для длительных переходов — в столь ранний час по бетонным полам шаркали и ступали ботинки тысяч работников, идущих на место работы или службы. Все они были похожи друг на друга — уставшие лица, потертая одежда и отсутствие интереса к прохожим. Перед глазами проносились цифры ячеек, буквы блоков и этажей. Андрей пытался понять, каким путем они идут, но Михаил выбрал странный маршрут и, казалось, готов был в иных местах петлять кругами. Они вышли к лифту.
— Ты смотрел новости по самосбору? В лифте не опасно? — поинтересовался Андрей.
— По лестницам замучаемся, — грубо отрезал Михаил.
Через минуту двери старого лифта с грохотом распахнулись и двое зашли в тесное пространство с исписанными стенами. Михаил щелкнул на нижнюю кнопку и стальная коробка начала свой путь вниз. В свете тусклой мерцающей лампы Андрей рассматривал надписи и картинки дверях. Там он заметил знакомые кресты и воззвания к тем, кто еще не уверовал в чернобога. Он указал на рисунки.
— Эти уроды здесь повсюду, — недовольно изрек проводник. — Бродяги, соседи, продавцы. Можешь даже не знать о том, что человек — верующий. В первый раз видишь?
— Нет, я и раньше замечал, но как-то не обращал внимания.
— И обратить в свою веру не пытались?
— Один раз на работе, — вспомнил Андрей, — коллега как-то начал странные разговоры. Про гигахрущ, людей здесь, чернобога. Но мне было неинтересно. А потом он пропал.
— Почему неинтересно?
— Да глупость какая-то, — он перебирал кадры из прошлого в голове. — Самосбор как великая сущность. Чернобог, указывающий путь. Про жижу там что-то…
— Значит, чернобог — глупость, а небо — нет? — Михаил бросил скептический взгляд.