— Из-за чего там войны? — спросил Андрей.
— Все из-за того же, что и здесь, — прогремел ликвидатор. — Влияние, ресурсы.
— Ну все же немного по-другому, — поправил его Звездин. — Тут общежития более или менее обеспечены всем, главное — правильно распорядиться. А там… — он задумался. — Вот представьте, Андрей Викторович, что есть один гигахрущ. Или одно общежитие, в котором живут десять миллионов человек. А рядом стоит точно такой же с таким же населением. Но вдруг оказывается, что завод по очистке воды — один. Вот и идут одни десять миллионов на другие десять.
— Десять миллионов? — Андрей открыл рот от удивления.
— Ну нет, не все десять сразу, конечно. Есть и дети, и женщины, и старики. Но в общем вам понятно, да? Потом война заканчивается и оказывается, что вместо двадцати суммарных миллионов осталось, скажем, пятнадцать. И что, вы думаете, происходит дальше?
— Они… — задумался мужчина. — Живут дальше?
— Неверно! — Звездин рассмеялся. — Они обнаруживают, что в их объединенный гигахрущ соседствует с другим объединенным гигахрущем, промеж которых стоят заводы по производству еды. И что начинается?
— Еще одна война?
— Вот теперь верно! — с радостью отметил партократ. — И так постоянно. Войны за ресурсы. За еду, воду, жилье, горючее…
— За горючее в первую очередь, — отозвался Георгий.
— Да-а, — протяжно согласился Звездин. — Из-за него миллионы людей во всему миру гибнут, — затем сделал паузу, размышляя. — Мы ведь, знаете, почему фрактальную установку изобретать начали?
— Чтобы обеспечить всех ресурсами? — после некоторой задержки ответил Андрей.
— Да, все так, — уже серьезно произнес партократ. — Эта идея будоражила прогрессивную часть человечества три столетия. Три сотни гигациклов мечтали и думали о том, как дать людям все необходимое. Чтобы не было войн, голода, смерти… — он вновь задумался.
— И не было боли, страха, страданий, — произнес Андрей непроизвольно, вспомнив сына.
— Всё так, — Звездин закивал. — Это ведь из мира фантастики. Помните наши доработанные ФУПы? Представьте, что можно поставить десять таких установок где-нибудь в пустыне и пятьдесят тысяч человек обеспечены почти всем необходимым — водой, едой, топливом, стройматериалами. Главное исходный материал иногда подвозить.
— Или в космос, — вновь подал голос ликвидатор.
— Космос, черт его побери! — Звездин приложил руку к щеке, качая головой. — Проблема обеспечения космонавтов тут же пропадает. Человечество путешествует к звездным далям, расселяется по солнечной системе, — мечтал вслух мужчина. — Какие возможности! Какие возможности!
— Да, но все испортили, — прервал полет фантазии Григорий.
Андрей опустил взгляд, чувствуя, как румянец заливает щеки.
— Не то слово, — не обращая внимания на сидящего напротив, согласился партократ. — Ведь говорили, со всех подписку брали о неразглашении. И какая-то сволочь проболталась! Хотя, казалось бы, научный городок, подбор кадров. А потом разведка сообщает о том, что у противника есть сведения о многообещающем проекте по созданию источника альтернативной энергии. Они ведь знали, создай мы действующий ФУП в том мире, неизбежно бы выиграли.
— Знали. Поэтому и постарались, — ликвидатор кивнул. — Поэтому и сидим тут. С ним, — он мотнул противогазом в сторону Андрея.
— Ну право вам! — оживился Звездин. — Не он, так кто-нибудь другой. Засланных было не один и не два. А в тех условиях… — он снова задумался. — Я, честно признать, думаю, что гигахрущ — это естественное развитие событий. По-другому и быть не могло.
— Ну перестаньте, — ликвидатор помотал в стороны фильтром противогаза. — Могли бы и избежать.
— А что перестать? — еще более энергично ответил партократ. — Страна по швам трещала. Сколько предателей в руководстве! Или ты другого мнения, Георгий?
— Того же самого, — он несколько секунд подумал. — Надо было их всех к стенке. Как в тридцать седьмом.
— Так может и сообразили уже тридцать седьмой-то, — с унылой надеждой произнес партократ.
— Сомневаюсь, — он вновь помотал головой. — В руководстве самозванцы да приспособленцы чрез одного.
Звездин с полминуты сидел молча, все глубже уходя в воспоминания. Андрею было малопонятен этот разговор, но он с большим интересом наблюдал за людьми, которые все еще оставались для него загадкой.
— К сожалению, вынужден с тобой согласиться, — наконец произнес партократ с грустью в голосе. — Интересно, что там сейчас? Хоть бы одним глазком, а? А то ведь… Страдаем здесь. Бредем впотьмах. А может вместо сердца Данко принесем им ящик Пандоры? Как думаешь, Георгий?