— Чего встали?! Вперед! — бешено заорал Георгий, обращаясь в двум мужчинам. Однако, поняв, что происходит, затем приказал уже бойцам. — Всем стоять! Стоять! Защитный периметр полукругом!
Андрей подбежал к Звездину, наблюдая за ползущим на них самосбором, схватил портфель и без лишних слов бросился в сторону ликвидаторов, которые выстроились в боевом порядке. Когда Андрей миновал их в сторону входа на той стороне, бойцы по команде побежали следом. Никто из них не смотрел на особо важное лицо и даже не слышал. Звездин ослабил галстук, повернулся и молча встретил прущую на него черно-розовую массу, которая поглотила партократа через несколько секунд.
Самосбор настигал одного за другим. Андрей уже не оглядывался, но слышал их ругань, бессмысленную стрельбу и посмертные крики. Где-то позади истошно запищал датчик самосбора, но в следующую секунду биолога захлестнуло и железный короб вместе с его обладателем смяло, сплющило, разорвало на части. Впереди виднелся проход, светящийся изнутри фонарями ликвидаторов, которые ожидали приход группы. Виднелись силуэты, отходившие вглубь гигахруща, чтобы занять оборону и дать выжившим войти. Крики позади. Тяжелое дыхание. Удары сердца, работавшего на пределе. Лучи света прыгавшие вверх вниз. Лучи, которых становилось все меньше. Один. Второй. Третий… Они уходили в самосбор навсегда.
Георгий первым забежал в открытый проход и оглянулся. От его боевого отряда осталось всего несколько человек.
— Быстрее! Быстрее! — отчаянно кричал он.
Когда Андрей залетел внутрь, Георгий толкнул его в спину и принялся подгонять вдоль по коридору в сторону державших оборону бойцов. Сзади послышался еще один посмертный крик. В проход забежали два оставшихся бойца, за которыми полз самосбор. Обессиленный Андрей еле переставлял ноги, чувствуя боль в груди, и, уже миновав бойцов, запнулся о собственный ботинок и рухнул наземь. Прямо рядом с ним началась стрельба. Ликвидаторы строчили автоматами по черным тварям, ползущим из единственного прохода. Несколько стволов дружно отвечали леденящему душу хору чудовищ и павших в самосборе. Черная масса проникала внутрь, вытекала в коридор, ползла по стенам. Проход, из которого они только что пришли, превратился в гноящую рану, которую не получалось заткнуть огнестрельным оружием.
— Пенобетон! — заорал Георгий. — Бросай гранату!
Один из бойцов отпустил автомат на ремень, достал из подсумка снаряд и захрипел от того, что в грудь ему вонзились сразу несколько острых конечностей кинувшейся из черноты твари. Снова хаос беспорядочного боя. Андрей чувствовал, как его сознание темнеет. Он сорвал себя противогаз и закрыл глаза, вдыхая едкий воздух, пропитанный самосбором.
— Нестеров! Кидай гранату! Нестеров, сука!
— Будет сдела… — голос оборвался.
— Петренко! Ты здесь?! Петренко!
— Его там убило!..
— Есть пена?!
Сквозь затихающую стрельбу послышалось бульканье.
— Сука! — выругался Георгий. — Какого черта ты разлегся?! Вставай! Бегом туда!
Он через силу поднял на ноги шатающегося Андрея и толкнул его вглубь коридора, пока остатки быстро мельчающего отряда сдерживали натиск. На заплетающихся ногах одуревший Андрей прошел несколько метров, уронил автомат, оперся на стену и попытался идти, рукой держась за бетон. Другой он крепко сжимал портфель. Смолк еще один ствол. Упало чье-то тело. Самосбор хищно ревел, пробуя на вкус новую жертву. Ноги отказывались идти. Андрей упал на пол и из последних сил повернулся к проходу. Осталось трое ликвидаторов. Чернота сгущалась. Уже двое. В свете последних фонарей виднелись немыслимые силуэты, порожденные самосбором. Вот уже остался один Георгий готовый стоять один против целого гигахруща. Его разрубило пополам. И тьма кинулась за последним выжившим. Андрей опустил веки.
Безумная какофония внезапно прекратилась и одновременно в лицо ударил яркий свет будто от заводского прожектора. Андрей закрылся рукой и стал медленно открывать глаза, чувствуя боль от резкого света. Весь коридор был залит теплым желтым светом. Сердце волнительно билось в груди. Он попытался проморгаться и медленно убрал руку от лица. Прямо перед ним стоял его сын.
— Здравствуй, — спокойно поздоровался он.
— Здравствуй, Коля, — слабым голосом ответил отец, тяжело дыша. — Я что, теперь тоже в вашем мире?
— Нет, ты все еще в гигахруще.
— Ты пришел меня спасти?
— Я пришел повидать тебя. Потому что обещал.
Лежа на полу, Андрей смотрел на светящийся силуэт сына. Он мог разобрать только общие черты его лица.