— Так, подключил… Разъем здесь. Все в порядке… Осталось только здесь доделать, — разговаривал он сам с собой.
Он проверил всё необходимое три раза прежде, чем закрыл крышку короба и направился обратно. Уже на лестнице ему показалось, что из глубины коридора, ведущего к ФУПу, донесся какой-то звук. Он на мгновение замер и вспомнил, что оставил автомат в пункте управления. Он кинулся наверх и, стуча ботинками по железному мостку, добрался до защитной ячейки и заскочил внутрь. Андрей щелкнул замком, приблизился к окну и стал ждать гостей. К счастью, никого не было. Утерев пот со лба, он подошел к панели управления и стал вновь проверять показатели приборов. Куда бы он не смотрел, все было в норме. Оставалось проделать то, что он уже раз десять выполнял на макете. Перевел питания с резервного на основное, отключил третий блок, снизил мощность, перевел второй блок в режим ожидания и вновь понизил мощность. Он оглядел ФУП — его части стали вращаться медленнее, некоторые индикаторы погасли, а гул установки затихал. Оставалось щелкнуть последним тумблером. Он повернул ключ в замке блокировки и положил руку на переключатель, отвечающий за полную остановку питания.
Ему надо было сделать последнее движение. Один поворот ладони и установка должна была безопасно отключится. Андрей осмотрел ФУП и еще раз пробежался глазами по панели приборов. Затем уронил взгляд на руку, лежащую на переключателе. Он тяжело вздохнул и закрыл глаза, вспоминая встречу с сыном- тот стоял посреди коридора красивый, юный с улыбкой на лице. Пришедший из мира, где не было боли, страха и страданий. Мир блаженства и радости. Сияющий словно солнце в сером мрачном коридоре. Прогнавший тьму, которая заливала их мир черной слизью. Закрывший собой самосбор, который уничтожил весь отряд ликвидаторов. Андрей вспомнил все те случаи, когда он сталкивался с самосборами сам или видел его последствия. Вспомнил пятна, которые являлись единственным напоминаниям об убитых. Вспомнил изуродованные горем лица плачущих по ушедшим. Вспомнил Михаила. Вспомнил его крик. Вспомнил крики других. Сотен. Тысяч. Сотен тысяч, которые сливались в одном безумном хоре голосов, разрывающих сознание. Вспомнил карты гигахруща, прогнозы самосборов. Вспомнил, как сидел в своей ячейке, убитый горем по потерянному сыну. И снова сияющий теплым светом лик Коли. Его сына.
Он открыл глаза, чтобы увидеть перед собой дрожащую пальцы, сжимающие ручку отключения энергии. В горле стоял комок, по щекам текли слезы. Андрей убрал руку от переключателя и посмотрел на фрактальную установку. Она мерцала красными, желтыми, зелеными огоньками. Спокойно двигались части ФУПа, помогая генерировать энергию для генерации пространства. Мужчина закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.
Наконец, положил ладонь обратно на ручку и отключил энергию.
Несмотря на его страхи и ожидания, ничего особенного не произошло. Свет индикаторов на фрактальной установке стал быстро гаснуть, а мерный гул ФУПа затихать. Через минуту его фонарь единственный освещал пункт управления. Погасли кнопки и экранчики, панели приборов почернели. Андрей еще пару минут стоял молча, глядя на кусок установки, на который падал свет из окна защитной камеры. Потом он оглядел помещение, взял в левую руку портфель, в правую автомат и подошел к двери. Не услышав ничего тревожного, он щелкнул замком и аккуратно открыл дверь. Выглянул туда и осветил зал. Медленно ступая по железным мосткам, он спустился вниз и в последний раз осветил фрактальную установку. Затем двинулся на выход.
Он прошел вдоль короткого коридора, прислушиваясь к темноте и поймал себя на мысли, что чувствует странные запахи. Чем ближе он шел к квадратной комнате со столом секретарши, тем сильнее ощущал нечто новое. Попав туда, он встал будто вкопанный, глядя на выход. Рамка двери по периметру светилась теплым желтым светом, который пробивался в щель и окрашивал темную комнату.
— Коля, — прошептал Андрей. — Коленька.
Он кинулся к выходу и, налегая весом тела на дверь, дернул ручку. В следующее мгновение он вскрикнул от резкой боли в глазах и, споткнувшись, упал. Андрей тут же попытался встать, сжимая в одной руке автомат, в другой — портфель, но открыть глаза получилось не сразу. Андрей чувствовал необычное тепло, под ногами слышался шелест, а по коже скользил ветерок. Мужчина пытался открыть дрожащие веки и постепенно перед ним вырисовывалась картина. Сочная молодая трава шелестела от легкого ветра, который гонял волны по зеленому полю до самого конца, где трава заканчивалась и начиналось небо. Невообразимо яркое и голубое, на котором прямо по центру висело ослепительное солнце, ласкающее кожу своим теплом. Скривив лицо, Андрей пытался открыть веки, чтобы посмотреть на небесное светило, но глаза слишком болели. Он опустил голову и, щурясь, огляделся вокруг. Прямо за ним стоял огромный бетонный куб с темными линиями плит и перекрытий, скрывающий в себе фрактальную установку. Андрей задержался на нем взглядом, затем повернулся, оглядел поле и пошел, куда глядят глаза. Он не смотрел на время, не считал минуты, а просто шел вперед, наслаждаясь картиной. Глаза постепенно привыкли к яркому свету и мужчина стал различать детали. Вдали — там, где земля встречалась с небом — он видел, казалось, мелкие серые кубики, сваленные в кучу и Андрей решил идти в их сторону. От жары на лице появились капли пота, которые приятно холодил ветер. Он расстегнул верхнюю пуговицу и улыбнулся, чувствуя, как этот прекрасный мир дружелюбно встречает его.