— Как себя чувствуете? — зазвучал грубый голос из противогаза.
— Ничего, — Андрей закивал. — Вроде живой.
Бледный мужчина впервые посмотрел на ликвидатора — тот был таким же рослым и крепким как тот, который приходил к нему в ячейку. Хотя голос звучал несколько по-другому. Воспоминания о ликвидаторе помогали вернуть определенную бодрость, глаза Андрея немного просветлели.
— Все в порядке, — сказал он.
Ликвидатор еще несколько секунд рассматривал косвенную жертву самосбора, затем повернулся и вышел из ячейки, сделав жест бригадиру, чтобы тот последовал за ним. Отойдя на десять метров, командир отряда достал из сумки-планшета тетрадь, сделал туда несколько пометок и заговорил.
— Понаблюдайте за ним. Если будут причины для волнения, обязательно сообщите нам. И в любом случае отправьте отчет в службу с точным указанием на завод и вашего работника, — он мотнул головой в сторону Андрея.
— Будет сделано! — закивал бригадир. — Вы знаете, он же отгул у меня просил. У него сын пропал. Он его искать вздумал. Как думаете, можно дать?
Ликвидатор некоторое время стоял молча, а затем принялся расспрашивать бригадира о том, что ему было известно о ситуации с Андреем. В конце допроса командир отряда вновь сделал несколько пометок у себя в тетради и выдал заключение.
— Дайте ему отгул. Пусть отдыхает столько, сколько нужно.
— Выполним! — отреагировал бригадир.
Когда Порфирий Сергеевич вернулся в ячейку, там не осталось никого, кроме двух рабочих, которые решили присмотреть за все еще бледным и потерянным Андреем. Бригадир сделал молчаливый жест, указав на дверь, и сотрудники завода последовали на выход. Порфирий прикрыл дверь, чтобы никто не слышал их разговора.
— Ну вот что, Андрей, — начал он. — Возьми отгул, отдохни. Тебе будет полезно.
Андрей поднял мутный взгляд, пытаясь понять, о чем ему говорят.
— Только будь аккуратнее, — добавил бригадир и тут же засомневался в целесообразности отгула. — Нижние этажи, сам понимаешь, не лучшее место для прогулок. Оттуда всякие новости приходят.
— Мне талоны нужны, — прервал его Андрей. — Дайте мне талоны.
— Талоны выдадим! Сейчас же попросим расчет.
— Дайте мне расчет, — бездумно произнес мужчина, словно не услышал последнюю реплику. — И авансом, пожалуйста. Мне надо будет.
— Ну что ж… — подумал бригадир. — Думаю, и авансом можем тебе организовать. Пойдем!
В бухгалтерском кабинете Порфирий Сергеевич быстро организовал бумажную работу и вскоре Андрей расписался за полученную пачку талонов на питание. Мужчина крепко сжал их в руке, как-будто опасался злоумышленников, и пошел с ней на выход. Бригадир, заметив это, остановил работника.
— Андрей, ты бы талоны убрал. А то заметят — отберут, — он несколько секунд смотрел на ошалелые глаза Андрея, затем подошел и буквально силой разогнул тому пальцы, чтобы убрать талоны в нагрудный карман. — А теперь пойдем! Я тебя провожу.
Они вдвоем направились на проходную мимо станков, которые постепенно возвращали к работе.
— Сегодняшнюю смену зачтем тебе полностью, — по пути говорил Порфирий, — так что можешь идти домой отдыхать. Ты, главное, будь аккуратнее. Отлежись, подумай, восстановись. Мы все понимаем, каково оно. И если что — я на связи. Не пропадай!
На прощанье бригадир по-дружески похлопал по плечу своего работника и убедился, чтобы тот зашел в лифт, расположенный прямо за проходной завода.
До своей жилячейки Андрей добрался на автомате, будучи полностью погруженным в свои мысли. Стены коридоров и лифтов наплывали друг на друга перед глазами. Пришел он в себя только на продавленном диване, когда воспоминания о недавнем самосборе стали постепенно вплетаться в общую канву произошедшего с ним за последний цикл. Мужчина хмурился и пытался понять роль новых событий.
Об иных он слышал много раз и во время нескольких самосборов был готов поклясться, что слышал их мерзкие голоса. Признаться в этом или поделиться он, конечно, побоялся — само упоминание иных и того факта, что ты слышал их, делали человека если не прокаженным, то явно снижали к нему доверие. По телевизору и на информационных стендах жителей гигахруща неоднократно предупреждали о том, что никаким голосам из-за гермодвери доверять было категорически нельзя. Запрещено! Иные притворялись живыми и умершими родственниками с той лишь целью, чтобы расчувствовавшийся бедолага открыл дверь и был неизбежно растерзан нахлынувшим самосбором. Почему так эмоционально поступил Андрей, он сам не понимал.
Словно не веря своему разуму, он похлопал по нагрудному карману, достал оттуда пачку талонов и пересчитал их. Принял сидячее положение и почесал голову, размышляя о дальнейших действиях. Затем посмотрел на часы, резко встал и подошел к терминалу. Он долго думал, что можно написать и в итоге отправил короткое сообщение «В гости зайдешь?». Ответ пришел через час томительного ожидания. «Никуда не уходи. Скоро буду».