— Нет здесь вашего сына. Где он, мы не знаем.
На губах Андрея промелькнула нервная улыбка, хотя страх и волнение нисколько не уменьшились.
— А как? А где он? Он здесь был до самосбора. Он в игру играл, вон, на паузе стоит.
— Мы не знаем, где ваш сын, — грозно повторил ликвидатор. Несколько секунд тот стоял молча, а затем добавил. — Александр Некрасов знакомое имя?
— Нет, — Андрей нахмурился, несколько секунд подумал и мотнул головой, — не припомню что-то. Это кто?
— Одноклассник вашего сына. Этаж 412, блок В.
— А, Сашка что-ли? — озарило мужчину. — Сашка Некрасов! По фамилии его не знаю. Поэтому не сразу понял.
— У нас есть вполне точная информация, что Александр Некрасов связался с чернобожниками. В прошлом цикле он ушел от семьи, скорее всего, к сектантам. Мы думаем, что ваш сын Николай также отправился к ним.
— Чернобожники?.. — Андрей удивленно открыл рот. — Да он же никогда не… Он же ни разу… Этого не может быть.
— Может-не может, — ликвидатор хмыкнул. — А факт связи с чернобожниками установлен.
— А как Коля?.. — удивленный мужчина поднял руку, словно просил милостыню. — Он же не мог уйти во время самосбора.
— Вы сами не из сектантов? — проигнорировав вопрос, произнес мужчина в противогазе.
— Я? Нет, что вы! — он отрицательно качнул головой несколько раз.
— А это что? — ликвидатор указал большим пальцем через плечо.
Хозяин ячейки только сейчас заметил, что куски материи, изображавшие занавески, были распахнуты и за ними прямо по центру стены виднелась квадратная картина из двух горизонтальных полос. Нижняя, та что потоньше — зеленая, верхняя потолще — голубая с желтым кружком в углу.
— Это что, я спрашиваю? — он повторил вопрос, который звучал еще более грубо и настойчиво.
— Это… — Андрей смутился и стал вспоминать заранее придуманные оправдания как раз на такой случай, но он никак не мог преодолеть волнение и в итоге сказал правду. — Это земля и небо. И солнце.
— А что такое, по-твоему, земля? Что такое небо?
— Ну это… — мужчина снова задумался. — Это там, за пределами гигахруща.
— Идиот, — констатировал ликвидатор. — Нет никакого неба. И сына у тебя больше нет.
— Так он не в самосборе пропал? — с надеждой спросил Андрей. — Он ушел, получается?
— Вот за это с вас тоже надо бы спросить, — ликвидатор указал на плакаты, висевшие на стене. — За воровство общественного имущества. Но в данной ситуации закроем на это глаза.
— Так ведь это, — хозяин с глупым выражением пытался оправдаться. — Так ведь мы наоборот. Коля же в ликвидаторы хочет. В НИИ поступит.
Ликвидатор проигнорировал расстроенного отца и лишь непонятно мотнул головой, направляясь к выходу. Андрей, чувствовавший дрожь во всем теле, сопроводил его взглядом и уставился на дверной проем, мимо которого прошли еще несколько вооруженных бойцов. Послышался новый голос — низкий, но громкий и не «противогазный». Человек говорил уверенно, по-хозяйски. Этот голос, полный позитивного, почти радостного настроя, ярко контрастировал с тем, что только что пережил этот блок.
— Так, значит, говорите, трое пропало? Двоих подтвердили? Кровь и все? — в ответ на каждый вопрос раздавался бубнеж ликвидатора. — Это точно? Их не могли утащить? А третий кто? Мальчонка? Следов не осталось? Значит, сбежал, — последовал продолжительный бубнеж. — Конечно, сбежал. Чернобожники, к сожалению, сюда давно кинули свою сеть.
Андрей увлеченно вслушивался в разговор, который становился все громче и отчетливее. Источник голоса приближался.
— С отцом говорили? Ничего не знает, да? Ну что-же, ладно. Посмотрим. Распространите информацию по ближайшим участкам. Может, скажут что-нибудь.
В дверном проеме возник силуэт невысокого полного мужчины с портфелем в темно-сером костюме, от вида которого Андрей в удивлении поднял брови. Незнакомец на секунду остановился, чтобы заглянуть внутрь открытой ячейки. Он, кажется, еле-еле улыбнулся и пошел дальше, сопровождаемый ликвидатором.
— Партократ? — вслух сам себя шепотом спросил мужчина. — А он что здесь делает?..
Между его бровей пролегла глубокая складка. Сидя на продавленном диване перед стеной, увешанной изображениями ликвидаторов, Андрей прогонял в памяти прошлые самосборы и работу на заводе, пытаясь вспомнить, видел ли он хоть раз представителя верхних и лучших этажей гигахруща.
3. Горе отец
Андрей просидел так еще целый час, тупо глядя перед собой. Любопытные прохожие, в основном обитатели блока, останавливались возле приоткрытой гермодвери в ячейку Андрея. Большинство задерживали взгляд на несколько секунд, озадаченно хмурились и шли дальше, но другие, уже знавшие о случившемся или предполагавшие, то сочувственно качали головой, то осуждающе цыкали. До беспамятства погруженный в думы мужчина сидел на диване, уставившись в одну точку. Перед глазами стоял образ сына, который так непонятно и глупо пропал. Андрей вспоминал последние циклы, прошедший гигацикл, походы Коли в школу, разговоры с учителями, пророчившие большое будущее умному отпрыску. Намеков на связи подростка с сектантами не было. Парень он был, сообразно своим годам, немногословный и предпочитавший скрывать переживания. Но секта и религия никогда не возникали в поле зрения отца.