— Придумать люди все, что угодно могут, — махнул рукой партократ. — Хотя я бы таких ребят опасался. Но свою полезную роль они играют, как никак. Во-первых, самосбор ликвидируют, да без всяких затрат.
Он поднял палец вверх и вместе с Георгием засмеялся.
— А во-вторых? — поинтересовался Андрей.
— После встречи с ними мы как раз и пришли к идее об использования ФУПов для восполнения кадров.
— Копирования людей?
— Да, — невозмутимо ответил Звездин. — Копировали и копируем. И будем копировать. В нынешних условиях без этого никак.
Воображение Андрея сильно разыгралось и, пока другие молчали, он все думал о том, как людей помещают во фрактальные установки и том, сколько их живет на просторах гигахруща. Затем он перескочил на другую, но связанную с ней мысль.
— Ведь вы говорили, что мы живем в нулевом секторе, так?
— Конечно, — кивнул партократ.
— И что гигахрущ по сути бесконечен. Ведь он возобновляет сам себя. И везде есть свое общежитие, своя партия и так далее.
— Естественно. С некоторыми погрешностями.
— Откуда вам известно, что мы — нулевой сектор? Ведь мы можем просто считать таковыми, а на самом деле мы — лишь копия. И нулевой сектор не у нас.
— Мы прорабатывали этот вопрос неоднократно. Такие сомнения поднимались не раз, — серьезно отвечал Звездин. — Но мы провели несколько тестов и исследований, во-первых. А потом по ряду признаков определили, что мы и есть нулевой сектор. Хотя, конечно…
— Что? — не дождавшись продолжения спросил Андрей.
— Мы не можем полностью отрицать вероятность того, что наш нулевой сектор не является первичным. Все же гигахрущ бесконечен, а самосбор, который творит этот мир, непознаваем. Но если принять данное предположение, то получается полная бессмыслица. Просто бессмыслица.
— А если… — Андрей сначала боялся озвучить мысль, но, вспомнив сына, стал посмелее. — Если наш план не сработает? Если мы дойдем до ФУПа, а его отключение никак не повлияет на наш мир?
— Тогда мы развернемся и пойдем обратно! — Звездин неожиданно вскинул руки вверх, будто готов был подлететь от радости. — И скажем остальным, что ФУП — это бред, надо перестать маяться дурью и переключится на более важные задания! А ты что будешь делать, Георгий?
— Работать в ликвидаторах, — сухо ответил тот и усмехнулся.
— А если серьезно, то гораздо более сложный вопрос — что мы будем делать, когда отключим ФУП. Не думали над этим, Андрей Викторович?
— Думал. Но тяжело представить. Это вы помните тот мир. А я — нет.
— Вы все быстро вспомните, уверяю вас. Как вы вспомнили устройство ФУПа, — сказал Звездин уже деловым тоном. — Заживете своей жизнью. А мы, — он постучал по портфелю, стоявшему под ногами, — выйдем отсюда и направимся прямиком в министерство, оттуда в НИИ. Расскажем им о результатах шестнадцатилетнего эксперимента. Предоставим наши наработки в области фрактальных установок. И обязательно расскажем о том, как сделать работу безопасной.
— А то построят еще один гигахрущ, — отозвался Георгий.
— Это в нашей полосе гигахрущ, — он хитро прищурился. — А если в других местах?
— Гигаизбу сгенерируют, — пошутил ликвидатор и издал смешок.
— Или гигачум, — подыграл Звездин и тоже засмеялся.
— Гигамазанка! — они вместе взорвались смехом.
Наблюдая за двумя хохочущими мужчинами, Андрей тоже искренне улыбнулся, хоть и не понимал смысла шуток. Но потом быстро погрустнел, вернувшись к своим мыслям. Звездин обтер слезы с глаз и, заметив быструю перемену настроения, снова заговорил.
— Чего погрустнели, Андрей Викторович?
— Я подумал о том мире. У вас там будут НИИ. А у меня что?
— А у вас будут трава, небо и солнце. Вы ведь мечтали об этом?
Мужчина не ответил. Он опустил взгляд под ноги и стал тереть ладони друг о друга, погружаясь в мрачные мысли. Звездин глянул на часы.
— Заговорились мы что-то. Отдыхать надо. Завтра предстоит великий день, — он покопался в портфеле, достал таблетки и отломил пластинку. — Это вам, Андрей Викторович. Примите обязательно. Завтра из пешки вы превратитесь в ферзя.
На этих словах он встал и проследовал к кровати с матрасом, положил у изголовья портфель и принял лежачее положение. Вскоре послышался его громкий храп. Андрей посидел еще несколько минут и последовал примеру Звездина. Принимая удобное положение на кровати, он услышал, как Георгий стянул с себя противогаз и ему сразу захотелось обернуться, чтобы посмотреть на лицо ликвидатора. Однако, страх перед этим грозным мужчиной его тормозил и пока Андрей с ним боролся, таблетки начали действовать и вскоре он уснул.
49. Лабиринты нижних этажей
В восемь утра их группа продвигалась сквозь блоки и этажи серой зоны по заранее проложенному маршруту. Андрей оглядывал других участников их экспедиции и предполагал, что он был единственным человеком, который ощущал волнение. Другие, казалось, шли по заранее установленной программе, которую невозможно было сбить, в досконально известном месте. Впереди их группы рычала гусеничная установка, ощетинившаяся сразу тремя стволами, а за ней следовали ликвидаторы в боевом порядке. Их продвижение было таким спокойным, будто не было никакой опасности способной исходить с любого направления. На самом деле они шли то вверх, то вниз, то вправо, то влево, чтобы избежать самосборов и встречи с обитателями нижних этажей. Головная группа, шедшая где-то впереди них, первыми обследовала пространство и позволяла пройти центральной группе по уже проверенным блокам и лестницам. Третья группа шла где-то недалеко позади них и защищала тылы.
Хотя перед выходом Андрею напомнили об опасностях, таящихся в этих местах, он быстро заскучал — они монотонно плелись сквозь гигахрущ, делая редкие остановки, и вокруг них не было абсолютно ничего интересного. Он стал постепенно погружаться в мысли о сыне, гигахруще, фрактальной установке и миссии, возложенной на него. Одни и те же страхи и сомнения крутились в его голове и вскоре он попытался их прогнать. Представив себя одним из ликвидаторов, он пробовал полностью сосредоточить внимание на пути. Они миновали коридоры, поднимались по лестнице, спускались, меняли направление движения, останавливались, проверяли пути и двигались дальше.
— Хорошо идем, — отметил Звездин, глядя вперед. — Если так пойдет и дальше, к двенадцати уже будем там. Как по плану.
— Затишье, — бездумно произнес Андрей.
— Да, затишье какое-то.
— Затишье перед бурей, — он вспомнил слово, которому его научил Михаил.
— Типун вам на язык, Андрей Викторович. Накаркаете!
Андрей совершенно не понял того, что сказал Звездин и продолжил идти молча, думая о том, что произошло с ним и Михаилом в железнодорожном тоннеле. Его тревожные воспоминания вскоре отозвались выстрелами из глубины. На несколько этажей ниже работал крупнокалиберный пулемет на гусеничной установке, чьи залпы эхом разносились по бетонным коридорам. Вслед за этим послышались и автоматные очереди. Георгий остановил их группу и подозвал связиста. Андрей подошел к нему ближе, чтобы слышать разговоры.
— Что у вас там? — спросил руководитель.
— Движение… — связь прерывалась помехами. — Впереди движение… силуэты…
— Чьи силуэты? Прием!
— Грешники… — вновь сбои. — …идут с разных сторон.
— Количество противника? Идут организованно? Прием! По одиночке или группами? — вопрошал Георгий, но не получал ответов.
Андрей с тревогой в глазах посмотрел на Звездина, который тоже казался немного растерянным.
— Очень странно, что там их несколько, — негромко сказал он. — Обычно они орудуют в одиночку. Было бы интересно знать, чьи это грешники — самосборные или Кузнецова.
— Вы думаете, что он их сюда мог заслать? — спросил Андрей.
— Думаю, да. Решил подбросить нам свинью. Видать, чувствует гадина. Но ничего, пробьемся.
Связь с первой группой в это время на некоторое время прервалась. Георгий каждые десять-пятнадцать секунд запрашивал по связи головной отряд, но обратного ответа не было в течение нескольких минут.