— Я вас слушаю, — послышался голос из противогаза.
Андрей тут же распрямился, глядя на экран. Это был ликвидатор, но уже другой — смотрел он сверху вниз, словно камера была установлена на столе, за которым тот сидел. И сам ликвидатор был крепче. Андрей нахмурился, вспоминая того здорового командира, который пришел к нему после исчезновения Коли.
— Я вас слушаю! — голос стал жестче. — Что вас интересует?
— Здравствуйте! — чувствуя еще большее волнение, отозвался Андрей и принялся такими же рубленными фразами объяснять свой вопрос. Когда он закончил, на том конце вновь повисла тишина.
— Почему вы ставите под сомнение официальный отчет?
— Я не ставлю! Просто мне интересно… — он чувствовал, будто ходит по краю. — Когда точно ушел Николай. Весь во время он не мог уйти — его бы убил самосбор. А если до или после, то он не мог далеко уйти, — в памяти всплывали аргументы Михаила, — и, может быть, есть возможность проследить, куда он ушел? — его собеседник молчал, поэтому Андрей продолжил. — Просто понимаете, я пообщался с друзьями Коли и посмотрел его вещи. И я подумал, что он не мог уйти к чернобожникам.
Ликвидатор смотрел в камеру большими круглыми линзами и молчал, даже когда житель гигахруща прекратил говорить.
— Ждите! — уже привычно ответил сотрудник службы и изображение исчезло.
Андрей взглянул на часы, чтобы засечь продолжительность паузы, но рамка видеосвязи почти сразу возникла вновь.
— Житель гигахруща, — обратился к Андрею все тот же «большой» дежурный, — не покидайте ячейки до прибытия ликвидаторов. Они придут к вам в самое ближайшее время.
Ошарашенный мужчина не успел ничего спросить. На экране горела надпись «Сеанс связи окончен» с нарисованным логотипом службы.
— Что я такое сказал?.. — пролепетал испуганный Андрей.
Схватившись за голову, он отступил от терминала и стал ходить по комнате, вспоминая то, что говорил дежурным. Взглянув на свой вещмешок, он оцепенел на несколько секунд, затем стал быстро разбирать его, распихивая вещи по разным местам. Самым последним остался пистолет. Держа его в ладонях, Андрей думал о том, куда его можно было спрятать. Через минуту он уже ползал на полу в ванной, пытаясь засунуть оружие так, чтобы его не было видно снизу. Он встал, отряхнулся от пыли и вернулся в комнату. Взволнованный он сел на диван и стал дожидаться прихода ликвидаторов. В голове крутились два слова — коррекция и утилизация.
Андрей посмотрел на часы — с момента звонка прошло уже пять минут и, казалось, в любую секунду гермодверь могли высадить, чтобы сделать с ним самое ужасное. Он даже боялся встать с дивана, предчувствуя, что это может усугубить ситуацию. В томительном ожидании прошло еще несколько минут. Мужчина думал о том, что можно будет говорить, а чего нельзя. Вруном он был не очень опытным и легенду требовалось продумать намного лучше, чем с Михаилом.
Прошло еще десять минут, но никто почему-то не приходил. Андрей сделал над собой небольшое усилие и встал. На ватных от волнения ногах он дошел до кухни, готовый в любое мгновение тут же вернуться до двери, и выпил там стакан воды. Чувствуя, как она тут же вышла обратно с потом, он налил себе еще один стакан.
По прошествии получаса после звонка волнение начало постепенно отступать и Андрей даже подумал перезвонить ликвидаторам, чтобы уточнить, когда же их ждать. Но по итогу решил этого не делать. Он вновь сел на диван и стал покорно дожидаться представителей службы.
Еще через полчаса его начала вновь одолевать усталость и сонливость. На волне тревожных мыслей о приходе ликвидаторов, он начал постепенно засыпать. Однако в тот момент, когда его веки сомкнулись, в дверь несколько раз сильно постучали, отчего сердце в груди стало тяжело и часто биться.
— Откройте! Служба ликвидаторов! — прогремел чей-то громкий голос из-за гермодвери.
Он буквально за две секунды оказался возле замка и, совершенно не думая, отпер дверь. Она тут же распахнулась и внутрь ступил высокий ликвидатор — сильной рукой он оттолкнул хозяина внутрь комнаты.
— Сядь! — приказал тот.
Андрей сам не свой опустился обратно на диван, наблюдая за тем, как ликвидатор осмотрел комнату и широким шагом пошел на кухню. Затем он открыл дверь в ванную, отчего стало еще страшнее. Однако в следующую секунду он вернулся к открытой гермодвери, в проеме которой хозяин ячейки заметил еще пять вооруженных ликвидаторов готовых в любой момент зайти внутрь.
— Чисто! — отрапортовал старший в коридор и обратил закрытое противогазом лицо к Андрею, встав возле двери.
Послышались чьи-то неторопливые шаги и вскоре показался уже знакомый человек, которого Андрей видел всего лишь раз и в этом же самом коридоре. На пороге стоял невысокий полный мужчина в костюмес портфелем в руке. Он взглянул на хозяина ячейки, улыбнулся и заговорил высоким почти женским голосом:
— Смирнов Андрей Викторович, я так понимаю? — последовал короткий кивок. — Ну здравствуйте!
Человек с портфелем сделал несколько шагов вперед и ликвидатор тут же закрыл за ним гермодверь. Партократ с улыбкой на лице оглядел комнату и направился к противоположной стене.
— Шторы! Недешевое удовольствие! — он потянулся свободной рукой к материи. — А за ними у нас, конечно же… — он отдернул сначала одну сторону, затем другую, оголив рисунок на бетоне. — Небо! И трава! И солнце! — торжественно обозначил тот и посмотрел сначала на хозяина, затем на бойца отряда. Указывая пальцем на рисунок, он продолжил. — А я ведь говорил им, что такое надо запрещать. Да! Запрещать! Потому что подобное может когда-нибудь вырасти в культ подобный чернобожному. Правильно я говорю, Андрей Викторович?
— Что? — переспросил хозяин дрожащим голосом. Упоминание чернобожников породило в нем подозрение, что они все знали.
— Да не дрожите вы так! — усмехнулся мужчина с портфелем и указал на дверь. — Они здесь для защиты особого важного лица. Меня, то есть. А зовут меня Константин Павлович. Звездин Константин Павлович.
— Очень приятно! — Андрей кивнул, ерзая на диване.
— Вот откуда вы этому научились, а? — партократ указал на рисунок на стене.
— Не помню, — он пожал плечами. — Рассказал кто-то.
— Ага… — улыбнулся Константин Павлович. — И решили себе намалевать на стене, да?
— Красиво просто, — он боялся поднять взгляд.
— Красиво… А что это вообще такое, вы знаете?
— Ну да, — в течение нескольких секунд Андрей пытался вспомнить, не опасно ли было озвучивать подобные мысли вслух. — Небо и земля. И солнце. Если выйти из гигахруща, там можно это увидеть.
— Выйти, да? — усмехнулся гость. — А выход где?
— Не знаю, — он вытер вспотевшие руки о штаны.
— Хм… — Константин Павлович внимательно посмотрел на хозяина. — Может вы нам когда-нибудь и покажете этот выход. А пока что нам известно, м?
— На данный момент выход не обнаружен, — процитировал по памяти Андрей.
— Все верно. Выход не обнаружен, — в глазах партократа на секунду показались нотки грусти. — Ну а пока выход ищут, мы к вам по вполне конкретному вопросу. Позвольте, я сяду? — он указал на стул.
— Конечно-конечно! — закивал Андрей и хотел было пригласить и ликвидатора, но его внушительный вид и куча оружия, висевшего на поясе и груди, остановили хозяина.
Мужчина в костюме взял стул и перенес его на середину комнаты, чтобы сесть прямо напротив Андрея. Он тяжело опустился на сидушку, отчего стул скрипнул, затем поставил портфель себе на колени. Константин Павлович несколько секунд просто разглядывал хозяина и иной раз на устах его мелькала улыбка. Затем он ненадолго закрыл глаза, принял серьезный вид, достал из портфеля лист бумаги и, вновь посмотрев на Андрея, заговорил.
— Это соглашение о неразглашении информации, — он потряс листком с напечатанным текстом. — Вы его подпишите после того, как мы поговорим. Потому что говорить будем о том, что большинству знать не следует, — он взглянул на текст и продолжил. — Потому что мы каждый день сталкиваемся с тем, что жители гигахруща умирают, либо пропадают, либо, так скажем, видоизменяются. Поэтому в иных случаях нам проще сказать, а жителям полезнее услышать факты, которые не всегда являются правдой. Понимаете, о чем я?