— Я помогу тебе до них добраться, — в той же странной манере ответил собеседник, глядя на бутылку серебрянки.
Андрей несколько секунд сидел молча, не зная, что сказать. Все получалось слишком просто.
— Так сколько я тебе должен за это? — он потряс выписками из отчетов.
— Нисколько. Пускай, это будет подарок.
— Ладно. Спасибо, — он удивленно поднял брови и немного подумал. — Сколько надо будет талонов на дорогу до Содружества? Кстати, сколько до них идти?
— Три дня пути при хорошем раскладе. Про талоны забудь, я все организую, — похожее на переутомление спокойствие и щедрость Михаила начинали пугать.
— Нет, ну как? — озадачился Андрей. — Я ведь потом буду должен. Не хочу быть в должниках, — на ум приходили истории о том, как невозможно было расплатиться с бандитами. Стали вновь закрадываться сомнения относительно Михаила.
— А ты и не будешь. Потом поможешь мне с моим сыном тоже.
— Ты что-то выяснил про него? — задав вопрос, Андрей задержал дыхание от напряжения.
— Да, прояснилось слегка, — он закрыл глаза ладонью и потер лицо. — У ликвидаторов он.
Андрей едва не выдал свое напряжение громким выдохом оттого, что почувствовал огромное облегчение.
— Они его там, в церкви взяли? — он сглотнул.
— По всей видимости.
— А как ты будешь его доставать? У ликвидаторов.
— Я это позже решу. После того, как отведу тебя до Содружества.
— Они, кстати, предложили мне идти работать в службу ликвидаторов, — Андрей задумался. — Может, я устроюсь туда и потом тебе помогу.
— Поможешь, — ответил Михаил с сарказмом в голосе.
В комнате повисла неловкая для Андрея пауза. Ему хотелось что-то сказать, но на ум ничего не приходило. Он заметил еще два листа, лежащих на письменном столе.
— А на тех бумагах что?
Михаил будто проснулся и посмотрел сначала на Андрея, потом на бумаги. Открыв ящик стола, он положил их внутрь.
— Не твое дело, — буркнул хозяин и вновь взялся за бутылку. Он с громким звуком откупорил ее, но вместо глотка лишь наполнил легкие испарениями серебрянки и закрыл пробку. — Выходим завтра. К восьми утра чтобы был здесь. Набор тот же, что и в прошлый раз. Пистолет можешь не брать.
— Мы через нижние этажи пойдем?
— Нет, сразу наверх. Пойдем через те же лазейки, где был твой сын.
— А как же автоматы?
— Забудь про автоматы. Оставь все на меня.
Он вновь закрыл лицо рукой, словно его мучила головная боль. Андрей с полминуты сидел, размышляя о том, что его ждет. Затем в памяти всплыло недавнее происшествие. Он немного подумал, стоило ли ему говорить об этом.
— Михаил, — произнес Андрей, — как думаешь, если мой сын стал мутантом, он может говорить со мной? Через самосбор?
Хозяин квартиры медленно убрал руку от лица и перевел на собеседника отрешенный взгляд, будто совсем забыл о его присутствии. Он нахмурился.
— Чего?
— Ты думаешь, мой сын может со мной говорить через самосбор? Я слышал его голос. На заводе в первый раз. И час назад. Еще до того, как нижние этажи залило. Мне кажется, он предупредил меня. Не дал мне пойти на этот этаж, чтобы я не умер.
Михаил разглядывал Андрея то ли с недоверием, то ли с сочувствием. Он непонятно хмурился и кривил губы.
— Ты помешался, — произнес хозяин ячейки. — На фоне потери единственного сына.
— Но ты ведь работал в ликвидаторах. Мутанты всякое умеют. И передавать мысли на расстоянии. Даже чернобожники, помнишь?
— Могут, когда видишь урода. Максимум через стену. Голоса в самосборе — это иные.
— Но ведь отчет! — Андрей взял в руки бумагу. — Тут же сказано…
— Ты хотел открыть дверь там, на заводе? — перебил его Михаил.
— Да, но…
— Это иные, — заключил мужчина и махнул на собеседника рукой. Не давая тому возобновить спор, он продолжил. — Ты уходи сейчас. А завтра в восемь утра будь здесь. Бумаги оставь. И до завтра.
Смущенный Андрей еще несколько секунд оставался на месте, не понимая, что надо уходить. Затем закивал головой, встал и направился к выходу.
— До завтра! — уже перед дверью произнес Андрей и вышел.
Елена все это время прогуливалась вдоль ко коридору туда-сюда и, когда дверь открылась, она тут же направилась к собственной ячейке. Андрей остановил на ней свой взгляд, размышляя о том, насколько сильно поменялись настроения этих людей. Она кивнула ему на прощанье и слегка улыбнулась. Уже после того, как гермодверь закрылась, Андрей какое-то время думал об обитателях ячейки, из которой он только что вышел. Затем пожал плечами и направился домой.
24. Конец всего
Утром следующего дня Андрей почти бежал за Михаилом, быстро шедшим на двадцать-тридцать метров впереди него. В очередной раз для конспирации они шли отдельно, чтобы прохожие не разглядывали двух мужчин с вещмешками за спиной. В этот раз Михаил особо не церемонился и Андрею несколько раз показалось, что он потерял своего проводника на однотипных развилках или лестницах. Чувствуя замешательство неопытного спутника, Михаил давал о себе знать громким кашлем или другими звуками, понятными другому мужчине.
Сначала для Андрея было загадкой, куда они идут, потому что Михаил в то утро был так же угрюм и не проявлял никакого желания говорить. Но, увидев на стене цифру триста семьдесят, к нему пришло понимание. Вскоре они оба стояли перед исписанной оскорблениями дверью. Казалось, что с их прошлого визита здесь появилось еще несколько десятков надписей. Михаил бесцеремонно заколотил в дверь ногой. Из ячейки послышались причитания.
— Открывай, старый черт! — себе под нос выругался Михаил.
— Кто там? — послышался знакомый голос.
— Это Михаил! Поговорить надо!
— Какой Михаил? Не знаю таких!
— Старый черт! — тихо произнес мужчина. Затем сказал уже громче. — Надо проконсультироваться. У нас талоны есть.
Человек в ячейке стал что-то тихо бурчать себе под нос и через некоторое время открыл дверь. Михаил раздраженно распахнул ее во всю ширь, из-за чего Макар чуть не вылетел в коридор, держась за ручку. Проводник толкнул хозяина, грубо схватил Андрея под локоть, запихивая его внутрь, и зашел сам. Макар хотел было начать возмущаться в своей старческой манере, но, когда перед глазами в руках проводника появились талоны, тот замолчал. Михаил, гипнотизируя хозяина, наглядно пересчитывал заветные бумажки.
— Тридцать… — завороженно произнес Макар.
— Все твое, — Михаил вручил талоны. — Мне нужна информация.
— Какая? — худой старик сжимал в ладонях подношение, прижимая их к груди.
Мужчины оглядели жилье безумца. В этот раз на полу уже были разложены несколько десятков листов бумаги, соединенные одним большим рисунком. Судя по лежащим там же карандашам и ручкам, путники прервали процесс создания то ли карты, то ли плана.
— Что делаешь? — Михаил кивнул в сторону бумаг.
— Что делаю?.. — тот словно забыл о собственном занятии. — Наношу самосборы на карту среднего сектора.
— Откуда они тебе все известны? — на лице проводника возникло сомнение.
— Пользуюсь их данными, — Макар подошел к телевизору в углу и погладил его словно живого. — Партия дает нам все, что нужно.
— Ты по прогнозам судишь? Они же часто ошибаются.
— Ошибаются, но… — он приложил руку к бороде и на несколько секунд забылся. — Но… Но…
— Что «но»? — разбудил его Михаил.
— Ошибаются, но, мне кажется, я понял алгоритм построения прогнозов по самосбору, — оживился Макар. — Они все равно выстраивают их по уже имеющимся самосборам. Пытаются найти рабочую модель, при помощи которой можно было бы с большой долей вероятности определить, где зальет в следующий раз.
— Зачем это тебе? — уже с искренним интересом спросил проводник.
— Как зачем? — Макар впился костлявыми пальцами себе в волосы. — Как зачем? Да можно же…
На этих словах он кинулся в самый центр разложенных на полу листов и буквально упал на колени. Затем принялся водить пальцем по линиям и ярким отметкам.
— Я пытаюсь выстроить рабочую модель прогнозирования. Скорректировать их модель, — он указал пальцем вверх. — Если определить принцип возникновения самосборов, можно вычислить…